—Выглядишь как дешевка—С размаху нанёс удар. Мои щёки вспыхнули, а глаза едва из орбит не вылезли.
—Ты совсем охренел, Кузнецов?!—Заорала вскочив с места. Поправила задравшееся платье уперев руки о стол и слегла нагнулась вперёд. Ярость горела в груди, а от обиды едва не дрожал подбородок.
—Я тебя не узнаю. Когда ты успел стать таким говнюком?
—Жизнь иногда обязывает—хмыкнул друг и я поморщилась. Такие перемены пугают...
—Мне не нравится! Ты вообще понимаешь, что сейчас обидел меня? Назвал дешёвкой, когда твоя подружка не вылезает из подобных нарядов. Её ты тоже так называешь, или быть может у вас фетишь, игры брачные, кто кого побольней затравит?
Меня уже несёт, причём не в том направлении, но остановится не получается. Я хочу высказать всё, что за эти дни скопилось во мне с лихвой. Пусть мы ещё больше поссоримся, хотя бы чувство достоинства сохраню или наоборот опущусь на дно. Да и плевать. Пусть считает меня хоть дурой, хоть дешёвкой. Идиот!
—Ты перестал быть собой, Марк. Превращаешься в мужскую копию Андреевой. Ядом плещешь и даже вины за собой не чувствуешь. Я для тебя что, совсем перестала быть важной и нужной? Одна Кариночка только волнует, да?
Марк молчит. Губы поджаты, на щеках желваки ходят, дыхание сбито. Нервничает. Злится.
И пусть!
Может хоть мои слова повернут нужный механизм в его фенольной башке, а то задолбал!
Я не хочу больше ничего выяснить. И находится с ним на одной территории выше моих сил. Напоследок всматриваюсь в такое родное, но в тоже время отчуждённое лицо и с выдохом изрекаю, перед тем как развернуться.
—Ты лучшее, что случалось в моей жизни, Кузнецов, и ты же, самое огромное разочарование.
Глава 18.1
—Стой, Рин—слышу за спиной басистый голос, а затем мою ладонь перехватывает тёплая мужская и разворачивает на сто восемьдесят. Я едва не теряю равновесие, пальцами впиваюсь в широкие плечи и тяжелым взглядом смотрю в голубые глаза. В них отражается смятение и кажется раскаяние, но это не точно.
—Что надо?—Холодно отзываюсь продолжая стоять, не двигаясь. Меня ломает от этой близости, а родной запах сбивает с толку. Я хочу бежать. Бежать без оглядки, подальше от него, но мои ноги словно свинцом налили. В горле сухо, дышать нечем, а сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Я потеряна, растеряна и уязвима.
—Давай поговорим.
—И о чем же нам разговаривать? —хмурюсь, а в голосе сквозит усмешка. Марк вздыхает, прикрывает на несколько секунд веки и только потом отвечает.
—О нас.
«О нас» эхом барабанит в голове и я чувствую, как колючий ком подкрадывается к горлу.