— Да, пожалуйста. Просто очень уж любопытно откуда у провинциалки деньги на курсы и внешний вид инстафифы.
— Ну соцсети у нее пустые. Я в первую очередь проверил. Своих фоток мало, в основном котики, щеночки и всякая природная растительность с прогулок, — Егор на секунду замолкает, впиваясь взглядом в экран смартфона, и резко меняет тему. — Ден, забрось меня к Машке на полчаса-час. Ей помощь нужна. Я потом к тебе сам в ТЦ подъеду.
В этот момент Полина садится в машину, и у меня не остается причин задерживаться.
— Называй адрес, довезу. Раз уж Маруся требует к ноге.
— Не называй мою девушку Марусей или Машенькой. Особенно в лицо. Она терпеть этого не может.
— Ладно, — посмеиваюсь, — когда ты нас познакомишь?
— Соберемся как-нибудь, и познакомлю.
— Твоя Маша живет недалеко от офиса отца, — говорю я, забив адрес в навигатор, — Заскочу к нему, узнаю, что хочет. А ты как закончишь, набери меня.
* * *
Беспрепятственно пройдя охрану центрального здания банка, поднимаюсь на самый верхний этаж. Радуюсь, что секретаря нет на месте, не сообщит о моем визите. Устрою «любимому» папе сюрприз. Скорее всего неприятный. Без стука вваливаюсь в кабинет и застаю милую картину. Из-под дубового стола торчит задница в короткой юбке, а рыжая голова обладательницы упругих булок ритмично двигается над ширинкой папаши.
Мужику пятьдесят восемь лет. Сплошное олицетворение пословицы — седина в бороду, бес в ребро.
— Добрый день, — говорю весело.
Бедная секретарша вздрагивает, бьется головой о массивную столешницу и шустренько начинает выползать. Лучше бы она от испуга ему член прикусила.
— Тебя стучать не учили? — рявкает батя, заправляя рубашку в брюки.
— Что-то не припомню, — отвечаю с издевкой.
Я действительно не помню, что мне прямым текстом об этом говорили. Как-то само собой с детства было заложено в подкорке.
— Добрый день, Денис Олегович, — томно щебечет рыжая, проходя мимо.
— Дверь закрой, — бросаю, не взглянув на нее.
Я не помню, как ее зовут, но помню строгую молодую женщину, похожую на училку, которая пришла на собеседование четыре года назад. Радовался, что отец наконец нанял принципиального, профессионального секретаря.
Быстро она изменила своим убеждениям стоило поманить премией и трансформировалась в типичную секретутку. Все бабы одинаковые, только ценник отличается.
— Ты звонил, — говорю, плюхаясь в кресло. — Зачем?
— Нашел-таки время для отца, — говорит холодно. — Рад тебя видеть.
Врет. «Чувства — это слабость», — так он сказал однажды, когда напился, выгнав маму на улицу. Я был слишком мал, чтобы понять его тогда, а сейчас не хочу.