Его губы изучают мои, словно он давным-давно хотел исследовать эту запретную территорию, и теперь стремится получить ответы на все вопросы.
Мои бедра ударяются о машину позади нас, и Рис приподнимает меня, усаживая на капот, чтобы получить лучший доступ. Я дергаю его за воротник, чтобы он подошел ближе.
Слишком рано он отстраняется, прерывая поцелуй.
— Не надо, — шепчу я. Не могу думать ни о чем другом. Он просто не может остановиться, потому что я боюсь, что в таком случае рассудок одержит верх над сердцем.
Он прижимается ко мне лбом, переводя дыхание.
— Я никогда не хотел делать тебе больно, — говорит он. Я слышу боль в его голосе и верю ему. Но все-таки…
Я борюсь с желанием продолжить и потребностью узнать ответ.
Тогда почему?
— Я не доверял себе, — признается он. Я прикусываю распухшую губу, и Рис отвечает на мой невысказанный вопрос. — Я знал, что не могу вечно скрывать от тебя правду. Но как только я обо всем узнал, то стал одержим поиском доказательств, указывающих на Эббота, и именно поэтому я не мог сказать тебе — я не хотел, чтобы ты испытала такое же сокрушительное разочарование.
Что может быть хуже, чем никогда не раскрыть дело и не найти убийцу? Найти убийцу и смотреть, как он избегает наказания.
Мы оба это понимаем. Я знаю, что как хороший напарник и друг Рис хотел защитить меня от падения в кроличью нору, но…
— Я сильнее, чем ты думаешь, Рис.
Он обхватывает мое лицо ладонями, дождь вокруг нас превращается в туман.
— Я знаю, что ты сильная. Моя ошибка не имеет ничего общего с тем, какой я тебя вижу, Лэйкин. Это моя слабость… ты моя слабость. Я бы не смог остаться хладнокровным, если бы мне пришлось смотреть, как ты разваливаешься на части.
Теперь, когда все слова сказаны, и мы доказали, что профессиональная дистанция между нами исчезла — что это значит? Может, он просто заполняет пустоту после собственной трагедии? Или после того, как он открыл мне сокрушительную правду, произошло именно то, чего он боялся? Теперь он не может оставаться бесстрастным?
Что мы почувствуем завтра, если перейдем эту черту?
Летучие мыши в моей груди беспокойно трепещут.
— Это какая-то адвокатская логика? — на моих губах появляется редкая улыбка.
С Рисом мне никогда не нужно притворяться, что я знаю, как реагировать на поток эмоций. Я чувствую подавленность и справляюсь с ней по-своему, и он позволяет мне это. И принимает.
Он отвечает глубоким и чувственным поцелуем, от которого у меня перехватывает дыхание, и я на мгновение забываю жестокую правду о своем прошлом. Парковка исчезает. Дождь нам не помеха. Мы в собственном мире, в безопасном мире. В убежище.