Я посмотрела на него:
— Ты меня добить решил?
— Признайся, Марина, ты продалась. Но стоит отдать тебе должное: весьма выгодно продалась. Обучение на экономическом факультете не прошло для тебя даром.
— А почему, собственно, вас всех так интересует подробности моей личной жизни? Ведь просчитался Саша, а не вы. Саша остался в дураках, а не вы. Будешь рассказывать мне о святой дружбе? Так поздно, Артём! Герц даже тебя обвёл вокруг пальца.
— Ты, — голос молодого человека задрожал, — всё знаешь?
— А как же! Он от меня это и не скрывал! Я изначально была в курсе!
Чего я там знаю, понятия не имею. Ляпнула что-то невпопад, а Артём вон как испугался. Наверное, у них с Сашей там вселенские тайны, раз его так трясёт.
— Никогда бы не подумал, что ты такая алчная шлюха, — он вернул мне часы, — Бог нам всем троим судья. Ты сделала свой выбор. — я улыбнулась. — И книга твоя, кстати, говно.
Говно, так говно. Сочту за комплимент.
Юноша поднял сумки и быстрым шагом пошёл вверх по улице. Видимо, напроситься к нему на ночёвку уже не получится, да и слава Богу! Всё равно пора было заканчивать этот цирк и «отсекать у треугольника один угол». Однако Артём посчитал, что победителем в этой схватке не вышел, раз решил вернуться.
— Что-то ещё?
— Не смотря на всё моё негодование, совесть не позволяет мне оставить тебя посреди улицы. Пойдём, подождёшь Алексея Владимировича у меня. Только свои уродские часы тащи сама.
Хорошо, сама так сама. Правда, он у меня их и так отобрал через пару шагов. Наверное, совесть не позволяла ему смотреть ещё и на то, как я мучаюсь, таща их фактически на себе. Кто бы мог подумать, что Артём оказался таким совестливым мальчиком!
— Добро пожаловать! — он открыл калитку и пропустил меня вперёд.
Я слышала, что отец Артёма не часто появлялся на даче, но его мать, похоже, бывала здесь ещё реже. Во всяком случае, по-другому я не могу объяснить тот кошмар, который творился на участке. Газон, по которому наверняка в детстве бегал их щекастый карапуз, был завален запчастями от мотоциклов, цветы от выхлопных газов давно завяли, а дорожка к беседке была в масле и ещё в какой-то гадости. Невольно я поймала себя на мысли, что если что-то подобное было бы на участке Герца, я бы его задушила, не дожидаясь разрешения Алексея Владимировича.
Артём усмехнулся:
— Что, не нравится?
— Выглядит отвратительно.
— В доме лучше, заходи.
Знаете, почему он считает, что в доме лучше? Потому что там колёса не валялись. Серьёзно. В остальном гостиная мало чем отличалась от улицы.
— Не думала, что ты такая грязнуля.