— Каперсы твои… — бормочет Тимур, не прекращая целовать мои плечи, — ешь и поехали ко мне, заниматься сексом.
— Артишоки… — давлюсь я его предложением. Не то, чтоб неожиданным… Но очень откровенным.
— Черт… — он выдыхает, стискивает меня сильнее, — принесите ей еще один салат. С артишоками.
— Сейчас, Тимур Анварович…
— Сравнивай и поехали уже.
— Тимур… Тимур…
— Будешь ломаться?
— М-м-м… А надо?
— Нет.
— Тогда не буду. Но у меня условие, Тимур.
— Слушаю.
И он действительно слушает, даже целовать меня прекращает. Мгновенно ощущаю эту потерю, ежусь, но, тем не менее, смотрю твердо в темные татарские глаза:
— Обещай мне, что, когда надоем, ты мне все скажешь сразу. Не так, как Марике.
Он смотрит на меня в полном изумлении примерно с полминуты, а затем выдыхает:
— Ты — просто нечто, Мышка, — и тянет на себя, вжимаясь в губы жадным поцелуем. У меня кружится голова, внутри все сладко-сладко ноет, и Тимур настолько опытный, что шансов никаких устоять… Никаких. Мне ведь этого хочется? Хочется… Можно ненадолго… Легче поддаться и получить весь возможный кайф, чем потом переживать, что не воспользовалась ситуацией.
Будем считать, что не он меня соблазняет, а я его.
Вот и соблазню…
Получу удовольствие… Уж точно Тимур в постели лучше, чем мой бывший…
И, к тому же, он обещал… Что скажет… А, значит, никаких обид? Да?
— Прошу прощения… Тимур Анварович… Ваш салат…
Я ловлю воздух зацелованными губами, Тимур с неудовольствием поправляет ширинку, оглядывает сначала салаты, потом меня, взъерошенную и возбужденную.
— Может, похер на салаты? Потом сравнишь?
— Нет! — во мне просыпается упрямство и желание его немного помучить. Понятно, что мы оба в итоге окажемся в постели, но чуть-чуть продлить прелюдию и кайфануть от этого… Почему бы и не да? Раз уж дороги назад нет? Можно идти, не торопясь, смакуя каждый шаг… — я хочу сравнить… И… В туалет…
Тимур выдыхает, указывает мне направление, а сам откидывается на шезлонге, лапая телефон, как раз разразившийся требовательной трелью.
Поправляю платье, радуясь, что по ткани незаметно, что меня мяли от души грубыми лапами, все-таки сто пятьдесят штук — это вам не кот начихал… Эх, видели бы меня мои напарницы из кафешки…
В туалете мою руки, умываюсь прохладной водой, пытаясь немного приглушить совершенно пошлые пятна на шее и груди, прихватываю волосы, забирая их наверх длинной деревянной шпилькой… или оставить распущенными? Жарко, конечно, но все же лучше, чем выставлять на всеобщее обозрение засосы…
Хлопает дверь, и в помещение заходит Марика.
И вот сразу по виду ее понятно, не пописать забежала…