— А вы весьма подкованы в теоретических вопросах, адептка Ласки. Весьма… Знаете, ваше лицо смутно кажется мне знакомым, таким знакомым. А что насчёт практики?
Дверь открылась, протиснулся сэр Алахетин, успевший стереть с лица недовольство — или при вышестоящем начальстве замаскировать его преувеличенной деловитостью.
— Пройдёмте в учебную аудиторию.
Мы встали и пошли. По дороге Леннард посмотрел на меня, а я — на него.
— Лен.
— Джейма.
— Что ты им сделала, они как будто принимать тебя не хотят? — в голосе парнишки мелькнуло искреннее любопытство. — Этот ректор, он же реально тебя заваливал!
— Да в принципе ничего такого… — в памяти промелькнули все мои выходки прошлого года, в целом, довольно мелкие и довольно невинные. Подумаешь, упокоила местного библиотекаря-зомби, пару раз сбежала из Академии и обнаружила не самое приятное хобби главы факультета жизни. Ерунда, так-то. — Ничего такого. Пока что. Видимо, какая-то стихийная антипатия, может, он рыжих не любит, — я хмыкнула. — А ты, похоже, сам не горишь особым желанием поступать?
— Не горю. Но… в общем, так получилось.
— Родители настояли? — мне тоже вдруг стало любопытно, скорее всего потому, что заинтересовавшись чужими проблемами, проще забыть о своих.
— Почти, — довольно неохотно ответил Лен, а потом всё-таки добавил, видимо, сочтя это необходимым. — Отец умер довольно давно, я его даже не знал. Мы с мамой жили спокойно и мирно, у меня дар открылся, в общем… я хорошо учился, меня взяли на подкурс в Академию стихий. Если бы я за год хорошо показал себя, то потом мог бы сдать экзамены со всеми и в случае образования вакантного места занять его. Но тут совершенно случайно мама решила сделать в их старом доме ремонт, и нашла отцовское завещание. Отец хотел, чтобы я учился здесь. И приглашение в начале учебного года было, просто оно пришло по другому адресу, мы переезжали, в общем…
— А ты?
— Что — я? В Академии стихий мне нравилось. Я совершенно не собирался поступать сюда, в угоду человеку, с которым мы даже не познакомились! Но вот мама, она… — он сердито и одновременно беспомощно засопел, а сэр Алахетин в этот момент открыл одну из дверей и сделал приглашающий жест рукой.
Учебная аудитория оказалась пустой, одиночные, как принято в Академии, парты в количестве двенадцати штук были расставлены вдоль стен. Мы неловко остановились у входа, а сэр Алахетин облокотился на одну из парт и посмотрел на нас по очереди.
— Небольшое испытание, — пробормотал он почти про себя. — Я оставлю вас здесь, а через полчаса… или чуть больше вернусь, и в случае удачного прохождения… то есть, в любом случае, через полчаса примерно я вернусь и проведу вас на процедуру запечатывания. До встречи.