— Но я ни в чем не виновата! — зло выпаливаю. — В конце концов, у тебя было две дочери! Как ты можешь вредить мне подобным образом? Я — не Амелия. Я никогда ей не стану. Ты обманываешь саму себя.
— Вот тут ты права, — цинично рубит меня на части. — Ты никогда ею не станешь.
— Кончай пустой треп, Аннет, — презрительно роняет Алдо, обращаясь к матери. — Говори, пока моё терпение не лопнуло.
— Хорошо, — тонкие губы искажаются в ехидной улыбке.
Пахнет чистым безумием. Страх отходит на второй план.
Я снова сделала неверный ход. Поставила не на того человека.
Увы — сожалениями уже ничего не исправишь.
— Моника, хочешь узнать, почему я молилась богам, чтобы в ту ночь погибла именно ты?
Качаю головой. Это слишком жестоко. Мир вдребезги за секунды разбивается.
— А я всё равно скажу, раз Алдо так настаивает.
Ментально обливает стылым холодом. С дикой улыбкой говорит.
— Всё потому, что ты — его любимица. Настоящая папина дочка.
— Чья? — потерянно переспрашиваю.
— Алдо, чья же ещё, — усмехается, будто я сморозила настоящую глупость. — Алдо — твой отец.
Хрусталь в ладонях трещит по швам. Сталь режет кожу и проливает кровь. Я бесстрастно это отмечаю и в который раз бросаю взгляд на тёмные разводы и разбитое стекло, разбросанное по полу. Служанки не успевают убирать. Стоит им выкинуть одни осколки, я тут же нахожу новые стекляшки, которые с бесноватым звуком ласкают слух.
Каким-то чудом окружающий хаос успокаивает. Но лишь на минуты, после чего следует новое дерьмо, творимое моими руками. И так семь дней подряд.
Я чувствую себя одичавшим зверем, отбившимся от стаи и пойманным в капкан. А зверей нельзя держать в клетке. Тем более — ставить им условия. Иначе они теряют разум и становятся бесчеловечными. Готовыми принести любую жертву ради освобождения. Видят цель и зубами выгрызают прутья. Но проблема в том, что заперт вовсе не я.
А она — та, ради которой я изменил самому себе.
Казалось бы, я давно утратил способность ясно мыслить. Мне хватило минуты, чтобы принять решение и после многолетней службы в органах встать на сторону мафии. Я даже особо не думал. Тупо анализировал, где дольше протяну. И какой путь окажется короче. И вот итог — Царапка сбежала, назревает война, и вместо того, чтобы дать волю гневу и расхерачить всё к чертям, я спускаю обойму и напрасно трачу запасы. Впустую расходую патроны, предназначенные для того, кто забрал её у меня.
За плечами — убитые шавки, презренные предатели и особые любители «поболтать». Я всех подчистую вырезал, чтобы больше не подставляться, но ситуация не улучшается. Воздух смердит кровью. И, увы, не только виновных — невинные тоже страдают. Ими играют, как пешками, и с легкостью их устраняют, потому что главное — цель.