— Если поедешь туда, тебя убьют, — тупая констатация. Это очевидно, как дважды два.
Похер. Пусть попробуют. Я весь их дом кровью залью.
— Меня не так легко убить. Расслабься, умирать я не собираюсь, — дарю пустую надежду.
Ндрангета не должна пасть духом. Нико меня заменит, если придется.
— Все влюбленные такие безумцы? — рвано выдыхает. — Или только ты особенный?
Беззлобно смеюсь. Когда решение принято — уже нечего бояться.
Ухожу без ответа. Для меня всё просто — я могу прожить день или семьдесят лет. Умереть сегодня или через целый век. Это неважно, потому что я предпочту час рядом с ней, чем жизнь без неё.
Нико прав. Я безумен. Давно одурел от Царапки, без которой смысл крошится на части. И это чертовски кайфовое ощущение. Ни на что бы не променял.
Глава 29. Моника — любимая дочь отца
Двумя днями ранее
— Каково это — в один день проснуться любимой дочкой Дона? — хитро посмеивается Фелис.
Парню лет двадцать пять. Не больше. С взлохмаченной копной рыжих волос и яркими веснушками на лице он похож на солнце. Теплое и приветливое.
Полагаю, Алдо специально выбрал именно его. Приставил ко мне и приказал следить. Обо всем докладывать. Вызвать доверие и подобраться как можно ближе.
Хитрый план, но он меня недооценивает.
— Не знаю. Любимая ли? — пожимаю плечами и бесстрастно бросаю. — Я не видела его четыре дня.
— У Дона много работы. Ситуация нестабильна.
— Ну конечно, — насмешливо улыбаюсь, — куда уж ему до единственной дочери, которую он знать не знал двадцать два года.
Фелис молчит. Неужели раскусил мой замысел? Из него информацию даже клещами не вытащишь, но по глазам я вижу, что поганцу многое известно.
В голове до сих пор бьются слова матери. Она сказала, что я — любимица Алдо. Но как это возможно? Ведь он не принимал никакого участия в моем воспитании. Или я что-то упускаю?
Нервно стучу ногтями по бархатной обивке дивана и вкрадчиво уточняю.
— Чем конкретно сейчас Алдо занимается? — принимаю максимально безмятежный вид.
Будто душу не рвёт от сомнений. Будто я подобна белому листу, внезапно потерявшему все чернила. Но сердце-то не обманешь.
Оно по-прежнему болит от шрамов. Истошно выкрикивает лишь одно имя — Роналд.
— Не забивай свою милую головку всякой ерундой. Тебе не о чем волноваться, — иронично отмахивается и плюхается на диван. Прикрывает глаза, ясно давая понять, что разговор закончен.
Отлично. Сменила одного тюремщика на другого, а правила всё те же — помалкивай и не лезь не в своё дело.
Не на ту нарвались.
Я достаточно ждала. Каждый день прислушивалась к звукам за дверью и надеялась, что Алдо пожелает осчастливить меня своим присутствием. Но нет — он не появлялся. И я нахожу это крайне странным — зачем посылать за мной людей и брать в заложники мою мать?