— Мне нужно знать. Возможно, это поможет освежить в памяти некоторые моменты.
Её руки начинают мелко подрагивать. Мама тянется к чашке и роняет её на пол. Мне очевидно, что она нервничает и негодует. Почему-то тема Моники и её жизни стала табу. Чем-то крайне запретным и не подлежащим обсуждению.
Я встаю с места и поднимаю осколки. Навожу порядок и после минутного молчания подхожу к маме.
— Почему мы не можем поговорить о ней? — взволнованно спрашиваю, совершенно сбитая с толку. — Она — твоя дочь. И моя сестра. Близняшка. Самый дорогой человек. Что странного в моих вопросах? Это нормально, что я хочу вспомнить, какой она была.
— Она была моей дочерью. Её больше нет, Амелия, смирись. Незачем бередить старые раны, — подходит к шкафу и достает таблетки, — лучше выпей. Ты вчера и так пропустила прием.
Рефлекторно тянусь к упаковке и тут же себя одергиваю. Хмурюсь, выражая негодование, и требовательно говорю:
— Ответь на мой вопрос.
Она окидывает меня усталым взглядом и качает головой:
— Это в прошлом, — задумчиво протягивает, — иногда мне кажется, что лучше бы ты и не вспоминала. Поверь — твоя сестра была далеко не ангелом.
— Ты постоянно говоришь о Монике, как о моей сестре, но ведь она была и твоей семьей. Я не отстану, пока ты не ответишь. В конце концов, я доверяю только тебе. Пожалуйста, расскажи мне что-нибудь о ней.
— Она встречалась с одним мужчиной, но эти отношения изначально были обречены на провал. Он подсадил твою сестру на наркотики и втянул в крайне плохую компанию. Моника стала красть вещи из дома, чтобы купить новую дозу. Она ни во что не ставила наш комфорт. Ей было плевать, что мы и так едва сводим концы с концами. Твоя сестра хотела развлекаться, и вот, к чему это привело.
— Как…как зовут этого мужчину?
— Шмидт. Сукин сын, испортивший ей жизнь — Роналд Шмидт.
Мама больно хватает меня за плечи и зло шипит:
— Амелия, я тебя умоляю. Если однажды ты с ним столкнешься — беги. Это плохой человек. Он играет с людьми, как с игрушками. Мы едва не потеряли крышу над головой из-за него.
Слишком поздно, мама. Он уже нашел меня.
Следит. Выжидает. Готовится к удару.
И я бы с радостью спасалась бегством, если бы в этом был хотя бы какой-то смысл. А так…я буду бродить в абсолютной темноте, как слепой котенок, не зная, кому доверять, а кого следует опасаться.