Меня прошибает просто зверский страх. Я узнаю этот низкий баритон.
Рон.
— Уже приехали, милая. Конечная остановка, — резко дергает на себя дверь с моей стороны и грубо хватает за ладонь, вытаскивая из машины.
И всё это происходит под безразличными взглядами сотрудников полиции. Они привезли меня прямо к моему дому! Собственноручно отдают жестокому тирану и смотрят на это абсолютно бесстрастно, словно их здесь и нет.
— Какого черта? Что вы…
Мои глаза встречаются со стальным взглядом, метающим молнии. Я оглядываюсь, беспомощно озираясь по сторонам и тщетно пытаясь вырвать ладони из крепких тисков.
От его тела исходит бешеная энергетика. Ярость, злость, жестокость и зверская похоть, выбивающая дух из грудной клетки — эти чувства ясно читаются в черных глазах. Мужчина возвышается надо мной и опаляет острым, как бритва, взглядом. Обещает возмездие. Жестокую кару за то, что посмела его ослушаться.
— Почему вы так поступаете? — мой яростный крик тут же заглушает строгий голос взрослого мужчины.
Он специально избегает моего взгляда и цепко смотрит на Рона:
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Я помогаю в последний раз. Тебе опасно светиться. Хоть ты и дважды спас мою жизнь, здесь мои полномочия заканчиваются. Не перестарайся с девчонкой, она и так напугана до ужаса.
— Твой долг передо мной давно уплачен, — напряжение сквозит в каждом слове, — спасибо, но дальше я сам.
Не в силах выдержать это, я захлебываюсь слезами и сипло прошу:
— Пожалуйста, не оставляйте меня с ним. Он же…просто убьёт меня.
Огромная ладонь Шмидта ложится на моё горло, слегка надавливая на кожу. Раздается вкрадчивый шепот, предназначенный лишь для моих ушей:
— Не болтай лишнего. Пожалеешь, что на свет родилась.
Полицейская машина быстро скрывается за поворотом, забирая мою последнюю надежду на спокойную жизнь.
Я медленно поворачиваюсь, смотрю в его усмехающиеся глаза и вижу в них свой приговор. У меня перехватывает дыхание от его взгляда, ставшего еще более пристальным и жестким.
— Зря ты так, Амелия. Я правда хотел по-хорошему. Надеюсь, ты готова к последствиям, — горячая ладонь забирается под толстовку и властно поглаживает кожу, слегка задирая одежду и обнажая живот.
Я открываю рот, чтобы закричать от беспомощности, но его твердые губы тут же заглушают мой крик. С силой упираюсь в его плечи, пытаясь оттолкнуть от себя, но с таким же успехом я могла бы бороться с каменной стеной Фенестрелле.
Горячий язык яростно проникает в мой рот, углубляя поцелуй и лишая возможности вырваться. Крепкие ладони до болезненного всхлипа стискивают ребра, вплотную прижимая меня к мужчине.