— Ничего страшного. Я понимаю и искренне тебе благодарна за то, что согласилась со мной встретиться, — киваю головой, чувствуя какое-то необъяснимое доверие к этой девушке.
— Мне нужно на работу через час, поэтому времени у нас не очень много. Спрашивай, я отвечу.
— Каким человеком была моя сестра? — первый вопрос, который приходит мне на ум.
— Моника была потрясающей. Всегда меня поддерживала, мы были не разлей вода, — грустно улыбается, — я восхищалась её добротой и чуткостью. Жутко осознавать, что её больше нет.
Я делаю глоток кофе и осипшим от волнения голосом отвечаю:
— Я тоже не могу смириться с потерей сестры, — оторопело протягиваю, — но однажды смерть всех нас застанет живыми.
Пустота пожирает меня и выводит из равновесия. Все вопросы, которые я заранее продумала, мгновенно вылетают из головы.
Как же горько и больно терять близких. Еще горче — не помнить их. Тщетно вырывать остатки воспоминаний и блуждать в закоулках памяти, как глупая марионетка, внезапно потерявшая кукловода.
Я слишком поздно замечаю перемены в настроении Луиджины. Она резко вскакивает с места и хватает меня за ладонь, яростно прожигая голубыми глазами, полными слез:
— Откуда ты знаешь эту фразу? — голос звенит от злости.
— О чем ты? — удивленно вскидываю брови, озадаченная неожиданной грубостью с её стороны.
— Ты сказала: «Смерть всех нас застанет живыми».
— И что? Это же просто поговорка, — сипло шепчу.
Легкий озноб пробегается по коже. Её взгляд сверкает безумием. В нем я отчетливо вижу скрытые всполохи надежды и осторожно спрашиваю, сбитая с толку:
— Я сказала что-то не то?
На мгновение она закрывает глаза, крепко стискивает мою ладонь и резко отпускает. Шепчет себе под нос:
— Я просто схожу с ума. Может, это всё — сон?
— Джина, что с тобой? — рефлекторно сокращаю её имя и всматриваюсь в бледное лицо, ставшее белым, как полотно.
— Мне нужно убедиться…это не может быть правдой, но…
Она поднимает на меня встревоженный взгляд и хрипло просит:
— Пожалуйста, покажи мне свою спину.
— Зачем?!
— Просто покажи. Если я ошибаюсь, тебе не о чем беспокоиться, — голос обжигает откровенной мольбой.
В кофейне очень мало посетителей. Наш столик расположен в самом углу, поэтому отсюда нас никто не сможет увидеть. Я чувствую, что блондинка готова упасть на колени и слезно просить меня, поэтому осторожно дотрагиваюсь до её плеча и тихо говорю, стараясь успокоить:
— Хорошо. Если это так для тебя важно…
Задираю толстовку, приоткрывая спину и слегка оголяя живот.
Несколько мгновений стоит оглушительная тишина. Я вздрагиваю, почувствовав прикосновение холодных пальцев к телу и сипло спрашиваю: