— В чем ты хочешь убедиться? Я не понимаю…
Она резко хватает меня за руку и тянет в сторону туалета. Я не успеваю даже вскрикнуть. Всё происходит как в тумане. Мы быстро преодолеваем коридор и оказываемся возле зеркала.
Девушка беспардонно поворачивает меня спиной и тянет низ кофты вверх. Заставляет меня повернуть голову и посмотреть на собственное отражение.
Шепчет глухим, сломленным голосом:
— Ты видишь тоже самое?
Меня бьет озноб. Тело немеет от шока, и на краткие мгновения я даже забываю, как дышать.
Огромные лианы на моей коже, тесно сплетенные с красными розами. Краска блеклая и выцветшая, словно татуировке больше пяти лет. Посередине спины — свирепый дракон, яростно открывший пасть и извергающий пламя.
Меня жутко трясет. В глазах темнеет от осознания, словно в мою голову спустили всю обойму. И каждый патрон четко попал в цель.
Я вспоминаю роковой разговор со Шмидтом. Он упомянул, что Моника сделала татуировку и разрисовала себе всю спину. Это доказывало, что на том мерзком видео была не она.
«Всю спину» — громко сказано, потому что изображение расположено в центре спины. И, видимо, поэтому я не замечала его. Без зеркала невозможно увидеть, даже если очень постараться.
— Дерьмо, — ошарашенно выдыхаю, ощутив в своём голосе истерические нотки.
Я столько недель копалась в прошлом, не зная главного — своего настоящего имени.
— Неужели я, — надрывно всхлипываю, — Моника?
Глава 10. Монике безопаснее оставаться мёртвой
Блондинка резко подается вперед и стискивает моё онемевшее тело. Теплый голос насквозь пропитан сумасшедшей радостью:
— Не могу поверить, — всхлипывает и задорно смеется, — это и правда ты. Боже, Моника, ты, — запинается и на мгновение замолкает. Трогает мои руки, лицо и плечи. — Ты настоящая. Живая!
Я слышу дикий стук её сердца. Глаза полны недоверия и безумного осознания. От крепкой хватки и мощного выброса адреналина меня ощутимо потряхивает. Тягучее волнение пробегается по всем нервным окончаниям.
Невольно задаюсь вопросом: «Какого черта? Как это могло произойти?».
Руки трясутся, голова идет кругом, а зияющая рана разрастается до аномальных масштабов.
Думала ли я, что назначаю встречу своей лучшей подруге? Однозначно — нет.
Могла ли предположить, что сегодня узнаю о смерти Амелии — своей сестры? Даже в Аду мне бы это не привиделось.
Такое не придумать. Не сочинить. В книжках не прочитать.
Нужно оставить пометку: «Встречается только в жизни». Слабонервным дальше не смотреть.
По щекам текут слёзы. Больно осознавать, что мелкие частички памяти, которые я так старательно восстанавливала, ничего не стоят. В один миг весь мой мир рухнул, породив новые вихри вопросов.