Полиция — лишь верхушка. Видимая защита. Легко подкупаемая. И, благодаря Амелии, я десятки раз в этом убедился. Спасибо за хороший урок. Быстро нутро выворачивает. На вертеле жарит.
Что же. Теперь её очередь.
Усмехаюсь и достаю револьвер 38 калибра. Любуюсь. Оцениваю. Занимаю стандартную позицию.
Оружие мягко ложится в ладонь. Тело помнит навыки, выработанные годами. Действую на рефлексах. Полагаюсь на инстинкт. Никогда не промахиваюсь.
Мои враги убеждаются в этом на собственном опыте. Все, кто выжил после моей пули, самонадеянно думают, что дело в осечке. Верят в удачу. Молятся богу, благодарят за спасение души.
Глупые шавки. Наивные до ломки в нервах. Больно поздно понимают, что я намеренно промахнулся — лишь в нашу последнюю встречу, когда выстрел поражает сердце. И всё, что им остается — харкать кровью и скулить у моих ног.
Я поднимаю руку и прицеливаюсь. Вслепую навожу ствол. Слишком темно, чтобы четко увидеть цель. Но зрение мне и не нужно. Достаточно взять повыше и плотнее обхватить револьвер…
Внезапно за спиной раздаётся глухой треск сухих веток. Я промахиваюсь. Пуля разрезает листву деревьев и бесцельно исчезает в темноте леса.
— Черт возьми, умеешь же ты веселье испортить, — раздражённо шиплю и оборачиваюсь.
— Нахера ты забрался в эту глушь? Больше пострелять негде?
Оставляю вопрос без внимания. Хрипло бросаю:
— Я до последнего думал, что ты не приедешь.
Гастон подходит ближе. Отмечаю признаки усталости и потухшие глаза. Даже ночью приехал в рабочей форме. Непривычное зрелище — безоружный коп. Неужто доверяет?
— Я и не собирался, — хмурится и недовольно качает головой.
— Тогда почему ты здесь? — театрально развожу руки в стороны.
Мы посреди заброшки. Вокруг — глухой лес. Прибьют и не откопают. Идеальное место для секретного разговора. Или для устранения. Тут уж как повезёт.
— Услышал о делах, которые ты провернул. Всех поставил на уши. Хотел лично узнать — ты совсем рехнулся? Готовишь пласт для похорон?
Чую нотки беспокойства. Он злится. Переживает, прекрасно понимая, что я непременно стану причиной его головной боли. И всё же, несмотря на то, что сейчас мы по разные стороны баррикад, не предаёт. Помнит, как быстро меня вышвырнули за борт. Чтит операции, которые мы проворачивали вместе.
— О чём ты? Я просто делаю свою работу, — пожимаю плечами и усмехаюсь. Предугадываю его ответ.
— Забудь. Опомнись, пока не поздно. Сейчас ты буквально топчешься по минам. Когда взорвёт — никто тебе не поможет.
— Я в курсе, — засовываю руки в карманы. Резко говорю. — Мне нужна твоя помощь.