— Стой, можешь отвезти меня к больнице? Я оставила свою машину, а мне еще нужно в одно место, — взгляд упал на своё запястье.
— Ладно, — он внимательно смотрел на меня, пока мы стояли на светофоре. — Это какое-то конкретное место?
— Нет.
— Отлично, — он перестроился из левого ряда в крайний правый, вызвав истерику у других водителей. И через пару минут мы уже стояли у входа в тату-салон. — Мне с тобой можно?
Я лишь пожала плечами, когда опустила ладонь в его руку.
— Сколько?
— Девятнадцатая, — прошептала я и мир перестал существовать, потому что слезы затянули глаза.
— Идем…
Больше он не проронил ни слова. Молча держал меня за руку, когда мастер выбивал очередную звезду на запястье. Молча заехал в аптеку и купил все для обработки татуировки и молча отвез домой, галантно открыв дверь своего авто.
Если бы ты накалывала победы, то на тебе бы уже не было ни одного целого места. Ты была бы ходячей звездочкой. Подумай об этом? Послезавтра в шесть.
— В восемь, — прошептала я, не желая отпускать его. — В шесть слишком рано. Я ничего не успею.
— В восемь…
***Максим****
— А что будет дальше? Что, Максим? — прошептала Лиза и отвернулась к окну, привлеченная звуком очередного самолета.
Наше второе свидание прошло в уютной темноте автомобиля под мощный звук самолетов, взлетающих прямо у нас на глазах. Огромные стальные "птицы" поднимали в воздух клубы легких снежинок, в которых отражались яркие огни взлетной полосы.
Лиза от восторга каждый раз закрывала рот рукой и вжималась в широкое кожаное кресло, чуть сжимая мою ладонь. Этот простой, такой наивно-детский жест пробуждал во мне все чувства, что были плотно закрыты за бронированной дверью, которую рано или поздно придется открыть. Я уже почти привык, что каждый день окунался в прошлое.
— Что? — снова спросила она и обняла подтянутые колени.
— Что ты имеешь в виду?
— Я уже не та березка, что готовила кофе..
— …голой у самого окна, — я рассмеялся, завершив ее мысль. Невольная улыбка растеклась по моему лицу.
— Да, — она улыбнулась и, сделав большой глоток кофе из картонного стаканчика, вытянула сигарету из моей пачки, валяющейся в бардачке. — Я больше не одна. Со мной длинный шлейф обязанностей, трудностей и бессонных ночей. Мы видим друг в друге прошлом. Я все больше убеждаюсь, что лелею те воспоминания молодости, когда была счастлива. Когда по утрам бежала на работу, потому что голодала по знаниям и сложным случаям, а вечером наоборот — мчалась домой, чтобы скинуть с себя одежду и упасть в объятия того, кто принимает меня такой странной девчонкой с синими волосами, пирсингом и с неконтролируемой тягой рассказывать странные и, порой отбивающие аппетит истории.