Просто пожимаю плечами и смотрю на улыбающегося Майера.
— Эд, ты уже ничего не изменишь, я поставил тебя перед фактом. Мы вместе и точка, — говорит Макс. — Я просто хочу, чтобы ты знал. Чтобы поддержал, когда это понадобится.
— Да понял я, просто это слишком внезапно, — брат возвращается на свое место и снова смотрит на меня и Майера. Неожиданно он усмехается и качает головой. — Никогда бы не подумал, что у вас что-то может получиться, вы же совершенно разные…
Переглядываемся с Максом, сдерживая улыбки, и чуть ли не хором отвечаем брату:
— А еще физик, называется! Знать должен, что противоположности притягиваются!
Мы вместе смеемся и мне становится так легко дышать, будто я сбросила с груди огромный булыжник. Господи, счастье какое, мы теперь хотя бы у нас дома сможем не притворяться чужими друг другу! Ну, до приезда родителей, а там уж… Мда, вот и снова на груди потяжелело, ведь убедить маму и папу в искренности наших чувств будет необыкновенно сложно. Это же Максимилиан Майер…
— Так как, я могу взять свою девушку в Германию на выходные? — спрашивает Макс, когда мы с братом провожаем его в прихожей.
— Ответ она даст тебе сама, я не буду мешать. Но имейте в виду, перед родителями выгораживать не буду! Один прямой вопрос где она и кем — я скажу.
Киваю, хотя знаю, что по большей части брат говорит с Майером.
— Само собой, — соглашается он и притягивает меня к себе, заключая в объятия. Целовать пока не рискует, но как же приятно вновь ощутить себя в его руках. — Я позвоню вечером, — шепчет он.
Блаженная улыбка расползается на моих губах и я чувствую, как горят кончики ушей от смущения.
— Макс… — Эд открывает дверь и наклоняется к другу как можно ближе, стараясь говорить тише, но я все равно слышу. — Я прощал многое, но если ты сделаешь ей больно я тебя придушу.
Непроизвольно взгляд Макса пересекается с моим и я впитываю каждую его эмоцию, наслаждаясь этим визуальным контактом.
— Никогда, — отвечает он Эду и, попрощавшись, покидает дом.
Собираюсь ускользнуть к себе наверх сразу после ухода Макса, но брат ловит меня за руку и заключает в объятия. Редкий приступ “телячьих нежностей” для Эда. Обычно он сдержан и не особо склонен к подобным проявлениям семейной любви.
— Пожалуйста, прошу тебя, будь осторожна, — шепчет он мне в волосы. — Умоляю, если поймешь что он не тот кто тебе нужен, если поймешь что это не любовь, бросай и не мучайся. Я тебя всегда поддержу, любой ценой…
— Он тот, кто мне нужен, — уверенно отвечаю я, выбираясь из рук брата.
— Ты реально полетишь в Германию на встречу с его отцом? Ты этого правда хочешь? — обеспокоенно говорит он.