На несколько долгих секунд Макс замолкает и отводит взгляд куда-то в сторону. Мне показалось, что несмотря на все его попытки показать свое равнодушие к истории своих родителей, ему больно об этом говорить.
— Я ненавижу зеленый чай, обожаю пломбир с соленой карамелью. У меня есть шрам на спине от операции на позвоночник, перенесенной в юности. Я терпеть не могу рубашки в полоску и галстуки с принтами, — уже более непринужденно перечисляет Макс, а я поражаюсь, как можно назвать в одном ряду чай, мороженое и шрам от серьезной операции.
Почему серьезной? А разве операция на позвоночнике бывает не серьезной?
— У меня аллергия на собак, с кошками нет проблем… Наверное это все, что должна знать девушка с которой я якобы встречаюсь всерьез и все то, что может всплыть в разговоре или пригодиться для ситуации, — усмехается Майер и снова ловит мой взгляд.
— Эм… Я… Я тоже должна что-то рассказать? — растерянно спрашиваю я и нервно поправляю волосы. Достаточно шокирующей информации для переваривания мне предоставил Максимилиан, даже как-то странно…
— Нет, я и так о тебе все знаю, Беликова, — улыбается Майер. — А вот насчет истории нашего знакомства тут все совсем просто, как в голливудских любовных фильмах, и вообще придумывать и запоминать ничего не нужно. Ты сестра моего лучшего друга, стали общаться, переписывались, видеосвязь, пара встреч, проскочила искра и, бум, вот я здесь и мы вместе.
Морщу нос и зажмуриваю глаза. Да уж, история как из фильма, вот только мы не в нем и если отец Майера на это поведется — я искренне удивлюсь.
— Держи, — протягивает мне конверт Макс. — Завтра в ночь у нас самолет. Получается, что двадцать девятого прибудем и тридцатого отстреляемся с нашим притворством. Второго возвращаемся в Россию.
Пока он говорит, я вскрываю конверт и с ужасом смотрю на авиабилет до Франкфурта. Обманщик! Он не сказал, что куда-то придется лететь!
Начинаю задыхаться от гнева, а Майер машет в воздухе вторым листом с таблицей:
— Это ведомость, в которой у тебя стоит зачет и допуск. Я выполнил свою часть сделки. Все по честному…
— По честному?! — кровь пульсирует в висках, кажется что я превратилась в гранату и вот-вот взорвусь от распирающих эмоций. А было бы неплохо, если только Макса заденет осколками! — Ты сказал, что всего один день! Лжец!
— Я сказал “один день притворства”, Беликова.
— Но ты обманул, снова! — уже начинаю кричать я, а голос дрожит от ярости. — Как можно быть таким лживым засранцем, Майер?! — швыряю в него конверт с билетом и вскакиваю на ноги. — А я на секунду и правда подумала, что ты не такая пакость как я считала!