Если бы не мэм Гирр в новой должности начальника стражи, они вряд ли миновали бы все посты и коридоры так же быстро. У дверей в королевские покои их всё равно задержали: верный камердинер стоял насмерть.
– Его величество поспешил с твоим повышением, – окинув мэма Гирра презрительным взглядом, проговорил личный слуга. – Мэм Арден себе такого не позволял!
– Я убил мэма Ардена, – жёстко ответил молодой начальник. – За измену короне. И вас, мэм Лисс, не побоюсь… подвинуть!
Слова с делом у мэма Гирра не расходились – попирая хмурые взгляды стражи и гневный писк камердинера, королевский воин одним движением смёл старого слугу в сторону, распахивая двери в покои его величества.
Пахнуло изнутри вонью лекарств, умирающего тела и душных благовоний. Миновав приемную, мэм Гирр устремился к дверям в опочивальню. Рывком распахнул тяжёлые позолоченные створки…
– Эллар! – выкрикнул Рыжий барон, первым бросаясь вперёд. – Отпусти его, Родрег!..
Забежал в королевскую спальню – и тут же отлетел прочь, врезавшись спиной в стену. Метнувшийся следом за ним мэм Гирр тоже кубарем отлетел в угол, едва не напоровшись животом на собственный обнажённый клинок. Колдовской вихрь промчался по опочивальне, сбивая вазы и столики, и зло загудел, сгущаясь у стен.
– Помогите! – крикнула страже Камилла, с отчаяньем глядя на открывшуюся глазу картину.
Старый король был ещё жив. Сипел на кровати, округлив бесцветные глаза в животном ужасе, тянулся бессильной рукой к иссиня-чёрному камню на ладони у наследного принца. Эллар-Рафаэль стоял с блаженно прикрытыми глазами, и на губах его играла безумная усмешка.
– Чем они тебе помогут, девочка? – не открывая глаз, жутко улыбнулся наследный принц.
Вбежавшие в королевские покои стражники тотчас вылетели прочь, осыпавшись горской пепла на пороге. Камилла вскрикнула и присела у дверей, не смея шагнуть ближе.
– Правильно думаешь, девочка, – страшно проговорил Рафаэль, открывая глаза. – Только попытайся – и отец твой распадётся в прах, как и эти несчастные. Ты же этого не хочешь?
– По… мо… ги… те… – жутко просипел старый король на ложе, пытаясь подняться – странно, рывками. Разумеется, тут же упал обратно на подушки.
Рафаэль обернулся, медленно опуская руку с зажатым в ней амулетом стихий.
– Прости, сын, – без всякого сожаления обратился он к умирающему королю. – Лучше было бы для тебя не возвращаться. Однако помни: я всегда буду тебе благодарен. За превосходное молодое тело… за спящую энергию земли в каждой его частице… За то, сколько всего я ещё переживу! Амулет стихий выпивает много сил. Эта развалина, – небрежный кивок на дёргавшегося старика на постели, – едва выдерживала груз собственного тела. Знаешь, каково это – знать, но уже не мочь? Вот, теперь знаешь…