Украшений, впрочем, дочь Золтана Эйросского не дождалась. Ллейна Бианка сказала, что всякая стоящая драгоценность у благородных даётся либо в наследство, либо в подарок, а прибывшая с Рыжих Островов девица не могла бы рассчитывать ни на первое, учитывая сложную историю опального Золтана, ни на второе. Да и украшения, по словам, Бианки, подобали скорее зрелым женщинам, нежели юным девицам. Камилле, в отличие от Одетты, не перепали даже серьги, потому как мэма Софур в своё время не озаботилась проколоть воспитаннице уши, а позже уже сама Камилла не позволила, опасаясь заразы от рук местных мастеров.
– Ллейна Камилла, ваше величество, – негромко проронила ллейна Бианка, останавливаясь перед троном.
– Проверим, ллейна ли, – вежливо ввернул ллей Салават, пока его величество внимательно и чуть подслеповато разглядывал гостью.
Камилла покорно ждала, рассматривая короля в ответ. Теперь, вблизи, Родрег Айронфисский ей, пожалуй, нравился: невзирая на седину и уставшие от жизни выцветшие глаза, король обладал также и довольно крепким для его возраста сложением, благодаря которому его величество, очевидно, и протянул столь долго. Даже руки Родрега, хоть сухие и морщинистые, всё же были смуглыми и цепко держались за подлокотники, выдавая отнюдь не старческую хватку.
– Я плохо помню Золтана Эйросского, – прошелестел по зале сухой, как осенний лист, надтреснутый голос. – Но прекрасно помню моего старшего кузена, ллея Тадеуша, которого постигло столь ужасное несчастье. Глаза могут обманывать, дитя, но мне впервые хочется им верить.
– На неё не подействовала магия воды, – негромко проронила ллейна Бианка. – И насколько могу судить я, ваше величество, эта девушка не лжёт.
– Проверим, – невыразительно согласился Родрег, простирая высохшую, смуглую длань.
Камилла всё-таки отступила назад на шаг, наступив на ногу ллейне Бианке, когда прямо из каменных плит пола, повинуясь властному движению последнего мага земли, вытянулся постамент. Прямо на глазах принял форму каменной чаши, и старший советник шагнул к нему, положив на дно круглый белый камень.
– После вас, ваше величество, – склонился ллей Салават, оборачиваясь к королю.
Родрег поднялся, тяжело опираясь о подлокотники, и сделал несколько шагов к чаше, простирая над ней ладонь. Протянул вторую, с крепко зажатым в ней лезвием.
– Ой, – проронила Камилла, когда на дно чаши, обагряя гладкую поверхность белого камня, упали первые капли крови.
Выстрелил в высокий свод залы яркий золотой луч, озарив вспышкой всех присутствующих; ллейна Бианка неловко пошевелилась, выдёргивая свою туфельку из-под ноги Камиллы.