–Ну стой же, твою ма-а-ать! Обернись, далдо-о-он гребу-у-учий!!!– заорала что есть силы, обмякая на капоте и начиная захлебываться накрывающими рыданиями.
Всё тлен. Я тут сдохну.
И тут джип резко ударил по тормозам, поднимая небольшой сноп белых брызг за собой. Я растерянно шмыгнула носом. Что, не умру что ли…?!
Моргнула, смахивая с ресниц горячие повисшие слезинки, когда водительская дверь распахнулась и из нее словно в замедленной съемке стал вываливаться скорее натуральный шкаф, чем человек. Судорожно сглотнула и моргнула ещё раз, когда мужчина встал в полный рост, сплюнул в сторону, потирая огромные ладони, и, громко хлопнув дверью внедорожника, направился ко мне.
Первой реакцией было заползти обратно в салон своей несчастной покалеченной машинки и притвориться мертвой.
Слишком уж мужик был…большой и какой-то грозный. Не столько высокий, сколько мощный во всех возможных стратегических местах. Широкий разворот плеч, руки -базуки, только подчеркнутые тонким черным свитером. Настолько тонким, что я даже съёжившиеся на морозе соски мужика могла при желании разглядеть, а уж кубический стальной пресс и подавно буквально рвался в поле моего зрения. Темно-синие джинсы были то ли специально как колготки в облипку, то ли на таких накаченных ногах даже шаровары бы так смотрелись- я не была уверена. Узкие бедра, кривоватые коренастые ноги и идеально белые кроссовки как вопиющее пижонство при такой внешности.
Однозначно, спортсмен…
Любитель или профессионал, так сразу и не скажешь, но точно часами проводящий время в спортзале. Никакая генетика не подарит просто так подобную мускулатуру. И походка слишком легкая для такого грузного с виду тела, почти хищная. Вон как ловко, играючи нырнул в сугроб, подбираясь ко мне ближе. Нет, профессионал наверно…Может, бывший. Судя по лицу, уже не молод.
Внутренне скривилась. Не люблю спортсменов…
– Дэвушка, ты как? Эй! Так орала…Словно барана резали! – с явным акцентом пробасил мужик, рассекая снег, как ледокол Красин воды Баренцева моря.
Черные словно южная ночь глаза мужика нахально сверкнули из-под тяжелых нависающих надбровных дуг, обрамленных соболиными бровями, грозящими встретиться на перебитой переносице.
– И как так занесло, ва-а-ай…– продолжил дядька почти ласково, скалясь в жесткую короткую бороду и продвигаясь сквозь сугробы к машине, – Да-а-а, баба за рулем что крыса на корабле…Хоть цела?
И уперся бедрами в капот, а могучими кулаками в свои бедра, цокая языком и осуждающе качая скошеннолобой как у неандертальца головой. Я вспыхнула от возмущения. Что он себе позволяет вообще?!