Так должен смотреть муж на только что кокетничавшую с другим жену, но уж никак не посторонний по сути человек на свою знакомую. Взяла досада. Что за бред, почему я должна перед кем-то оправдываться и чувствовать себя неловко? Да даже если бы у Хабиба было пять жен и семеро детей – это моё личное дело!
– А где горец? – поинтересовалась Ирка, озираясь по сторонам.
– За штанами пошел, – демонстративно небрежно пожала я плечами, – Говорят, в джинсах неудобно.
– Ага, особенно когда они так в облипочку, – промурлыкала Зайцева, хихикнув.
– Кто-то переприседал… – поддакнула я, тоже начиная смеяться.
– ВаЩа жЁпа как орех, – передразнила Ира акцент Хабиба, – Так и просится на гр…
– Слушай, Мадин, – Юленька своим сладким голоском встряла как всегда не вовремя.
Юленька мне всегда не нравилась, но, кажется, я уже это говорила. Слишком большие и ясные голубые глаза, слишком лицо сердечком, слишком белые волосы, слишком длинные ноги, слишком молода, слишком показательно невинна. Слишком…В ней вообще все было слишком для меня. Возможно, это была просто зависть к чужой юной красоте, но плевать. Она мне просто не нравилась.
– А чем Хабиб занимается? – Юленька пару раз хлопнула ресницами так сильно, что меня чуть не сдуло, и очаровательно улыбнулась. Коза…
– Спортсмен бывший, а что? – я отвернулась от нее, ища глазами фиолетового, унесшего мой борд в подсобку, чтобы подточить кант.
– Хм, – глубокомысленно протянула Юля, листая что-то в своем телефоне, – А фамилию знаешь?
– Сатоев, а что?
– Ничего, любопытно, – и снова улыбнулась, уткнувшись носом в мобильник.
– Да что там любопытного? Может и гомо, но точно не сапиенс, – пробурчал Виктор Павлович, метая в меня обиженные взгляды вперемежку с попытками отыскать консультанта. Наконец фиолетовый показался из подсобки. Виктор тут же оживился.
– Молодой человек, можно вас? Мне сноуборд нужен! И лыжи могу я у вас на хранение оставить?
– Ты же не умеешь на борде, Вить? – вскинула удивленно брови Ира.
– Так а меня Мадина научит, – тут же отозвался Соколов и устремил на меня отчаянно- ласковый взор, – Да же, Мадин? Ты обещала!
Последнее было сказано с таким нажимом, что я слегка растерялась.
– Я-я- я…– протянула я обреченно, не зная, как увильнуть от столь ответственной миссии.
– Ох, ты ж, – встряла Юленька, давая мне время на размышления и отрывая от телефона сияющие возбуждением глаза, – Так он чемпион Европы, представляете? И на Олимпийских играх был, и вообще!
– Кто? – моргнула я, сбиваясь совершенно.
А вот Ирка сразу сообразила, кинувшись к Юленьке и отбирая у нее телефон.