– Ни фига себе! Косулина, ты что? Даже не гуглила? – от возмущения подруга выразительно топнула ногой, быстро листая что-то в Юлином телефоне.
– Да что???– я ничего не понимала.
– Сатоев-то твой – герой, – пропела Ира и сунула мне экран прямо в лицо, чуть не расплющив нос.
А на экране была фотография, на которой красовались большие и не очень мужики в борцовских купальниках патриотической расцветки, а посередине жались друг к другу два дяденьки в дорогих костюмах. Одного я не знала, а второго узнал бы даже первоклассник- это был президент нашей страны. Сатоев, слегка помоложе и сильно поволосатей в плане почти кучерявой как у бычка из мультика шевелюры, довольно скалился прямо за спиной первого лица. О-фи-геть…
– Он не мой…– только и сделала, что вслух просипела я.
– Класс…– восторженно и с придыханием на это выдала Юленька.
Мы с Ирой синхронно недобро покосились на юную любительницу чемпионов, но было уже поздно что-то ей внушать. В прокат зашло само стокилограммовое яблоко раздора в стильном черном пуховике и невероятно ярких канареечных горнолыжных штанах.
При взгляде на Сатоева я не удержалась и прыснула в кулак. В этих кислотных огромных штанах он напоминал кенара- Халка, сломавшего клетку и вырвавшегося на волю, чтобы крушить. Хабиб перехватил мой смеющийся взгляд и развел руками.
– Других нЭ было, прЭдставляешь? Я чуть не ох…очЭнь удивился, кароч, – он подошел ко мне совсем близко и оперся рукой о вешалку, нависая словно черно-канареечная гора. В уголках черных, глубоко посаженных глаз собрались смешливые лучики-морщинки.
– Так чИто, Мадинка, со мной поедЭшь – двумя чЫжиками будЭм…
– Мадина обещала обучить меня искусству борда, так что если вам, Хабиб, будет интересно на учебном склоне, то конечно, – вставил свои пять копеек Виктор Павлович, нервно поправляя на переносице почему-то запотевшие очки.
Хабиб перевел на Соколова изумленный взгляд, будто не совсем понимал откуда звук. Черные глаза покружили рядом с моим оцепеневшим от напряжения одногруппником и наконец врезались в него словно два молотка, прибивая к полу.
– Э, брат, а на инструктора не заработал? – пропел Сатоев почти ласково и без акцента. И прошипел совсем тихо и совсем не так дружелюбно себе в бороду, – Искусство ему, блт, покажи…
– Заработал. Спасибо, я вообще хорошо зарабатываю… Но у нас с Мадиной Фаридовной свои договоренности, – кашлянул Соколов в кулак, мужественно силясь не отводить глаза и смотреть прямо в лицо издевательски улыбающемуся Хабибу.
Сатоев глубокомысленно хмыкнул и перевел вопросительный взгляд на меня, выгибая соболиную бровь, а я замерла перед ним словно сурикат перед рассветом.