— Внука? Что значит её внука? Нам ничего неизвестно о Катиных родственниках. У неё, что же, семья есть?
— И семья, и квартира, и работа! — в сердцах воскликнул Фадеев. — И ума на несколько порядков больше, чем у вас и вашего сыночка! Не говоря уже о порядочности, честности и благородстве.
— Алексей, не надо, — опять так же мягко остановила его Лидия Степановна. — Да, я мама Кати, Булавина Лидия Степановна. Увы, мой муж Александр Михайлович не сможет приехать, служба.
И тут Фадеев увидел, как на его глазах менялось выражение лица Стрелковой, которая начинала понимать, чьей дочерью является Катя Булавина. От презрительного до заискивающего.
— Ой, Андрюшенька, сынок, познакомься с Катиной мамой. Поверьте, она нам никогда не говорила, что она принадлежит к такой известной семье. Если бы мы знали это раньше, то…
— То тогда бы вы не оскорбляли её и не называли «шалавой», а вашего внука «сучонком»? — громко спросил Фадеев.
— Вы не вмешивайтесь, пожалуйста, нам есть о чём поговорить с будущими родственниками! — Стрелкова уже вовсю улыбалась, схватив Булавину под локоть и подталкивая её к окну, где стоял её сын, внимательно прислушиваясь к разговору. — Вы, Лидочка Сергеевна, не слушайте никого, Катюша столько прожила с нами, всякое, конечно, бывало, но всегда! Всегда сыта, в тепле, в уюте.
— Такая сытая, что перед родами пакеты с продуктами из магазина пёрла, когда вы по улицам прохаживались! — Фадеев уже не скрывал своей злости. — Это у неё от сытости и уюта гемоглобин упал почти до критической отметки? Или пощёчину вашу можно отнести к семейному теплу?
— Мама, какая пощёчина? Ты что? — вскрикнул Стрелков, лихорадочно переводя взгляд с матери Кати на Фадеева. Вот тебе и «тетёха»! Как же он сам не догадался! Булавина! Это же джек-пот!
— Помолчи, сами разберёмся!
— Так это правда? Ты ударила Катю? Как ты могла? — Андрей резво подскочил к Фадееву и подошедшему ближе Шанину и твёрдо заявил: — Я ничего не знал, поверьте! Я бы никогда не позволил, чтобы с Катей так обращались!
Лидия Степановна высвободила свою руку из захвата Стрелковой и шагнула в сторону:
— Моё отчество Степановна, а не Сергеевна, а всё остальное будет решать моя дочь, когда придёт в себя. Алексей, я вас очень прошу уделите мне несколько минут, — и она пошла по коридору вместе с хирургами. Последнее, что услышали Лидия Степановна и Фадеев с Шаниным, было шипение Стрелковой:
— Решил меня чудовищем выставить? На себя посмотри! Мог бы и раньше узнать, что её отец не последний человек в городе, болван! Столько времени потеряли, уже бы устроились как люди, а всё ты!