Брат умирал, и его спасенье было для меня важнее, чем выяснение подробностей происходившего здесь и поиск ответов. Я подняла его потоками и, открепившись от этого места, перенеслась вместе с ним в университет.
Оли сидела возле лежащих на полу мужчин и водила руками над Даней. Появление еще одного тела она восприняла совершенно правильным образом — начала меня будить.
— Это мой брат и его укусила Хоссес, — выпалила я, как только открыла глаза.
Оли без лишних слов полезла в свою сумку и достала оттуда два флакона. Жидкость одного из них залила в пасть волка, а из другого намочила тряпку и прижала к ране.
— Как они? Все… выживут? — с дрожью в голосе жалобно спросила я у девушки.
Она посмотрела мне в глаза, и я заметила, как побледнело и осунулось ее лицо, темные круги под глазами состарили ее лет на двадцать, а грустный, немного больной взгляд заставил мое сердце испуганно сжаться.
— Владыка выживет, сильный. Даня, надеюсь, тоже, я ему все силы отдала. А твой брат…. От яда Хоссес не существует противоядия…., — девушка словно извинялась передо мною, но я еще там понимала, что мужчина обречен.
— Но ты же ему что-то дала…, — с надеждой спросила я.
— Это позволит снять его боль и прийти в себя, может быть он сможет рассказать, что произошло.
Я судорожно вздохнула, пытаясь успокоиться, но на глаза все равно набежали слезы. Это было так несправедливо, потерять родного человека, едва его отыскав…
— Скорее всего, это была ловушка, — хриплым голосом сказала я, как только смогла взять себя в руки, — Думаю, Даню вычислили, прочли и сделали приманкой….
Я замолчала, потому что увидела, что брат принял человеческое обличие и открыл глаза. Первые несколько секунд в его глазах был туман и непонимание. Но наткнувшись взглядом на меня, мужчина сделал попытку радостно улыбнуться.
— Леда… ты жива… хорошо. Я искал тебя, а нашел то место и родителей…, — чуть слышно шептал брат, — Нет. Их уже нет в живых. Я убил их…. Хозяйка любит непокорных, любит их ломать, точнее любила…, — в голосе брата слышалась горечь.
В его глазах плескалась такая боль и отчаяние, что у меня больше не осталось сил сдерживаться, и я зарыдала в голос.
— Мы же наследники, ты знаешь? — спросил он, и не дождавшись ответа кивнул сам себе, — Знаешь. Она искала таких же, одаренных и заставляла… спариваться с обычными волками. Ей помогало несколько медведей, делали зелья, возбуждающие плоть, сберегающие маток и плод, но все равно многие умирали. До сих пор перед глазами вереница безумных оргий, в которых хозяйка обожала участвовать и череда бессмысленных смертей. Не плачь по мне, я столько всего натворил, пусть и не по своей воле, но все равно жить с этим не смог бы. Живи. Живи за меня, за наших родителей, цени и люби жизнь. Я люблю тебя, сестренка…