— Если она настоящая, за нее нужно бороться, — слегка встряхивает. — Порой с самим собой.
Замечает на столе недопитую бутылку виски. С собой забирает. Также проверяет по всем ящикам прочий алкоголь.
— Похоже, я уже все здесь выпил, — решаю пошутить, но крайне неудачно.
— Я поговорил с матерью, — при ее упоминании ничего внутри не екает. Даже вины за грубое поведение не чувствую. — Предупредил ее, чтобы не лезла. Если еще раз попытается козни строить Алисе… здорово об этом пожалеет. Всему есть предел. Тем более в наших с ней отношениях.
— Разведешься с ней?
— Если потребуется, то да, — грустно вздыхает. — Даже не смотря на глубокую к ней привязанность и любовь долгие годы, — в глаза мне заглядывает. — Отдохни, сын. Приди в себя. А завтра на трезвую голову придумай, как вернуть свою девушку. Пока не стало слишком поздно.
Едва за отцом закрывается дверь, падаю на кровать в помятой, вонючей одежде. Голова чугунная. Веки тяжелеют. В теле сплошная ломота. Не замечаю, как проваливаюсь в забытье.
— Алиса.
Теплые, нежные ручки моей девочки прикасаются к щеке. Обводя контур губ. Приносят спокойствие и удовлетворение. Ласковый, едва слышный шепот на ухо. Пальчики пробегают по вздымающейся груди. Язык вырисовывает узоры на шеи.
Страстный, горячий поцелуй. Все как наяву. Словно я не во сне пребываю, а передо мной Задорожная.
Она вернулась.
Она простила своего придурковатого идиота.
Она дает нам шанс на дальнейшее будущее.
Расфокусированным взглядом вижу ее чарующую, милую улыбку.
— Тимур, — холодные пальцы в штаны лезут, дотрагиваются до кромки боксеров. — Мой дорогой.
Нет, это не Алиса. Голос не ее. Руки совсем другие к члену пробираются.
Отталкиваю от себя другую девку. Резко подрываюсь на кровати и, протерев глаза, вижу перед собой… ухмыляющуюся, довольную как кошка Катю.
— Какого черта ты тут забыла, сука?
Тимур
— Что тебе здесь нужно? — повторяю вопрос, в очередной раз отталкивая наглую Катю от своей ширинки. — Уши, блядь, не мыла? Оглохла что ли?
— Тимурчик, я так по тебе скучала, — противный, мерзкий голос, режущий по нервам. — Постоянно думала о тебе.
Становится тошно на столько, что к горлу поступают рвотные позывы. Видеть эту девку невыносимо. Хочется дать ей пинка под зад, чтобы по лестнице кубарем скатилась и исчезла навсегда.
— А мне что с того? — отодвигаюсь подальше от ее загребущих ручонок. — По-моему, мы уже закончили весь фарс в отношениях.
Встаю с кровати. Провожу ладонями по лицу, чтобы ото сна избавиться. В животе предательски урчит. Внутри огромная черная дыра, засасывающая в себя все человеческие чувства. Горло сухое, как Сахара.