Еще сильнее тянет за волосы, от чего кожа на затылке дико горит. Прикусываю щеку изнутри, лишь бы не заорать от боли.
— Но я живой человек. Не кукла, — возражаю. Хотя это бесполезно.
— Теперь ты кукла. Моя персональная кукла. Ты будешь делать, что я прикажу, — раскрытая ладонь ложится на живот, оставляя невидимый ожог. Мышцы дрожат. — Если не согласна, то отдай мне шестьсот тысяч, потраченных на твоего папашу. И это только на лечение. Еще неизвестно в какую кругленькую сумму мне обойдется спасти вашу фирму из болота, — сглатываю ком. — Как смотришь на то, чтобы перепихнуться в моем кабинете?
Открываю рот, чтобы возразить, послать его к черту, но телефон спасает меня от неизбежного. Мелодия раздается на весь кабинет.
Тянусь за смартфоном, слыша грозное рычание Тимура. Будь его воля, он бы его об стенку разбил. Вижу это в его почерневших глазах.
— Алиса, — взволнованный голос мамы заставляет меня напрячься. — Отцу сделали операцию.
Тимур
— Тимур Андреевич, эта Алиса совершенно не слушается ваших приказов. Делает, что вздумается. Так еще мне нагрубила. На место поставила, как будто я не…
Взмахом руки прерываю ее возмущенную речь. Едва домой зашел, а тут меня уже встречают с каким-то недовольством. Словно сраная жена, решившая устроить скандал из-за долгого отсутствия мужа.
— С этой Алисой я сам как-нибудь разберусь, — способы очень действенные знаю. — Она не ваша забота.
— Простите, но как же Екатерина? Она же такого не потерпит, — громко фыркает, сложив руки на груди.
Я сейчас ослышался, или прислуга действительно дает мне советы насчет моих отношений с девками? Прищуриваюсь, склонив голову набок и разглядывая лицо Ольги.
Все же она очень серьезна сейчас. Как будто имеет здесь право голоса.
— Это не твоего ума дело, — злюсь неимоверно. — Моя личная жизнь тебя, блядь, совершенно не касается. Занимайся своими непосредственными обязанностями, иначе вышвырну на улицу с голой жопой и без необходимых рекомендаций, — хлопает ртом как выброшенная на берег рыба. — Где Алиса?
— В вашем кабинете, Тимур Андреевич, — потупляет взгляд, виновато опустив голову.
Правильно на хрен делает. Никому не позволено вмешиваться в мои дела. Даже родителям. Бабы тем более мною управлять не смеют.
— Пошла вон отсюда, — киваю головой в сторону кухни.
Ольга быстро ретируется, что-то бормоча себе под нос. Давно бы уволил, не будь она первоклассной домработницей, знающей свое дело. Таких днем с огнем не сыщешь.
Чуть расслабляю вдруг душащий меня галстук по пути к кабинету. С удовольствием бы его применил на запястьях Задорожной. В моей постели. На черных простынях.