Приподнимает юбку, демонстрируя мне отсутствие на ней трусиков. Что я чувствую в этот момент? Абсолютно ничего. Мне похер на ее гладко выбритую плоть, к которой она пальцами прикасается. Да заявись она ко мне хоть полностью голая, я бы не накинулся на этот лакомый кусочек. Сыт по горло.
— Пора заканчивать весь фарс, — говорю как можно холоднее, а то до стервы порой не сразу доходит. — Между нами все кончено, Екатерина.
— Что?
Застывает на моменте расстегивания блузки. Глаза вытаращила. Но колесики в башке, похоже, не работают, так как она продолжает раздеваться. При этом двигается словно под музыку.
Идиотка.
— Ты с первого раза не расслышала? Я говорю, что между нами все кончено, детка, — достаю из ящика толстый конверт и отправляю его вперед по столу. — Твой…небольшой утешительный приз, милая.
Раз. Два. Три.
— Ну ты и мерзавец, Воронцов! — стриптиз закончился, началась истерика. С оскорблениями и возможно новыми попытками соблазнения. — Значит, решил бросить меня ради этой белобрысой твари, да? А как же наша помолвка?
— Никакой помолвки никогда не было, Катя, — если она еще раз заикнется про свои сраные мечты, меня снесёт. В ее интересах сейчас тихонько свалить и не нарываться.
— Твоя мама говорила…
— Ирина Львовна ошиблась. Приняла любовницу сына за свою невестку. Кучу планов настроила. Возможно, даже приглашения подготовила на грандиозное торжество.
Смолина отводит глаза в сторону, а значит, я попал в точку. Она спелась с моей матерью, чтобы заартачить меня и контролировать каждый шаг.
— Тимур, — начинает конючить, даже губки дрожат. — Давай не будем расставаться, — садится задницей на стол и тянет ко мне свои ручонки. — Нам же так хорошо вместе. К чему все прекращать. Ну, трахайся ты с ней. Я и слова тебе не скажу.
Конечно, не скажет. Ей же так сильно нужны мои бабки, что предложи я привести к нам какую-нибудь девку, она с радостью согласиться. Даже сама найдет подходящую кандидатку на секс втроем. Удобная девка. И выйти в свет с ней можно. И потрахаться от души. Тем более претензий своих она не высказывает. Точнее не высказывала.
Последнее время ее возмущения, приступы ревности и дружба с матерью стали действовать мне на нервы. А появление в моей жизни Алисы еще больше стало подталкивать меня на разрыв с Катей. Она мне не интересна. Даже трахать ее противно. Осточертело.
— Тебе лучше взять деньги, — показываю пальцем на конверт. — И валить из моего офиса, дорогая.
Поднимаюсь на ноги и, схватив ее за скулы, сдергиваю со стола. Орет что-то нечленораздельное, но мне похуй. Пусть убирается отсюда. Пусть бежит к моей матери и жалуется на ее засранца-сыночка.