Удобнее устраиваюсь на кровати и… отправляюсь в путешествие вместе с героиней книги, которую бросаю минут через тридцать.
Популярное, известное произведение бразильского писателя лично для меня ну совсем не интересное, скучное и в некоторых моментах вызывающее полное разочарование. Даже спустя несколько лет мнение о нем я не поменяла.
Это не мое чтиво.
Убираю книгу обратно на полку. Не зная, чем еще себя занять.
В комнате все еще ощущается запах Тимура, хотя прошло уже несколько часов после его ухода. Тело все еще помнит прикосновения мужских рук. Успокаивающие объятья. Нежный шепот на ухо… и холодный тон, коим он меня наградил, когда я не стала с ним откровенничать.
Я просто не могу. Это мое прошлое, моя боль. Только мне с ним…
Вздрагиваю от громкой мелодии телефона. Мама.
— Привет, мамуль.
Как же давно я с ней не разговаривала. Мы чаще смс-ками общались, совсем позабыв про живое общение.
— Алиса, — строгим, ледяным тоном, как будто я в чем-то провинилась.
— Да? — нервничаю. Боюсь представить, о чем будет наш разговор.
— Срочно приезжай в больницу. Мне нужно с тобой поговорить.
Боже! Неужели, что-то с отцом?
Операция не помогла? Хуже стало? Побочка появилась?
Множество вопросов не дают мне покоя, пока переодеваюсь в джинсы и легкую блузку. Странное чувство покоя не дает. Как будто что-то должно произойти. Но не с отцом, а со мной.
Как пуля вылетаю из дома, чуть не свалив с ног дворецкого. Сажусь в любимую малышку и, вдавив педаль в пол, мчусь на всех парах в больницу. Мне даже светофоры везде зеленым светят.
В клинике тут же отправляюсь в палату отца. Уже собираюсь открыть дверь, как оттуда выходит мама. Прищуренным взглядом меня рассматривает. Ощущаю, как от нее прохладой веет. Что случилось? Мама очень редко ведет себя подобным образом.
— Пойдем, — указывает на комнату отдыха. — Отец только что уснул. Позже с ним поговоришь. Сейчас, — поджимает губы. — уделили внимание мне, доченька.
Едва проходим в комнату, она берет со столика журнал со светской хроникой. Сосредоточенно его листает, пока не находит какую-то статью. Поворачивает глянец ко мне.
Время словно останавливается. Сердце замирает и бухает вниз. Камнем на самое дно. Губы дрожат. А глаза мечутся по лицу злой, разъярённой мамы, готовой меня отчитать.
— Мам, дай мне все объяснить, — пищу как мышка, попавшая в мышеловку.
— Ты снова с Воронцовым что ли связалась, Алиса? — голос с надрывом, на повышенных тонах. — Или это умелый фотошоп?
Трясет перед моим лицом журналом, где крупным планом изображена наша с Тимуром фотография на благотворительном вечере турка. Даже подпись есть.