– Нет, – неловко отзываюсь, впиваясь в его глаза. И сейчас этот контакт такой… будоражащий, да. – Мне никак.
Опять теряюсь. Вот как о таком с ним говорить?
– Там просто… Ну, знаете… Там сначала надо что-то с девственностью сделать, потом уже на ЭКО идти. Что-то мне не хочется. Ну, по старинке, знаете, надёжней и…
Щёки загораются мгновенно, как спичка. Нет больше страха, закрытости. Только всепоглощающее смущение, из-за которого даже ёрзать на кресле начинаю.
– Не так страшно.
Хотя… я очень боюсь. Что Назар всё папе расскажет. И тогда такое начнётся… Подумать только, всякие тут шмекс-пекс его друзьям предлагаю! С другой стороны, мне так, всего разок-то! А если не выйдет, может, тогда и ЭКО сделаю…
Назар молчит.
Смотрит странно.
Глаза стали чуть шире, в синем море волны словно о скалы бьются. И всё же дико с ним о подобном говорить…
– Девственница, значит.
Ой, как это из его уст звучит…
Опять внизу живота странное волнение появляется.
А Назару жарко становится. Он хватается за края ворота, расстёгивает верхние пуговицы рубашки.
А, поняла!
Я слышала, что мужчины взрослые таких не любят. Ну, девочек. С ними проблем много.
– Но вы не волнуйтесь.
– Ты, Дар-рина, – неожиданно он бьёт по столу кулаком и рычит. Его утробный и грудной голос заставляют венку на моей шее забиться чаще. – Обращайся ко мне на «ты», когда приходишь и просишь помочь сделать тебе ребёнка.
– Ладно! – едва не подпрыгиваю на стуле. Назар злиться начинает! – Но ты не волнуйся.
Быстро исправляюсь.
– Я знаю, что девственниц не любят. Но ты просто… – как об этом говорить?! – В общем, я тихонько полежу. Ну, больно будет, потерплю. Там же только первый раз больно, да? Проблем не доставлю!
Тихий выдох меня немного успокаивает. Но то, как Назар пальцами устало потирает переносицу, – не очень. Ещё и глаза так прикрыл… Блин, красивый какой он всё же…
– Я тебя понял. Хорошо, я помогу.
Вновь врезается в меня своей удушающей синевой.
– Про условия помнишь?
– Помню. А вы чем-нибудь болеете?
Ой. Опять забыла, что на «ты» надо. Надеюсь, не заметит.
Ну, надо же узнать!
– Нет. Документально подтверждать надо? – выгибает бровь.
– Я тебе верю, – расплываюсь в улыбке. – Но прежде чем соглашусь… Ты ведь говорил про условия. Обсудим подробнее?
В этот раз уголки его губ летят вверх.
– Первое. Ты будешь работать на меня. Здесь. В этом офисе. В этом кабинете.
Мой взгляд сам стремится в окно.
О, нет…
– Второе.
Я тут же напрягаюсь.
Кажется, я только сейчас начала понимать, куда попала…
– За руль автомобиля ты не садишься, – неожиданно выдаёт. Почему именно такое второе условие?