Лису пришлось все же оставить в раздумьях и цепких целительстких руках Мали, а я пошла в библиотеку. Все эти происшествия — это, конечно, интересно, но домашних заданий никто не отменял. А в комнате мне заниматься категорически не нравится, потому что Гетта и Рима постоянно болтают. Да и какой-то дополнительной литературы там нет.
А что придется опять возвращаться в темноте — так это ничего, может, еще кого-то спасу… Не смешная шутка, если что.
Как и предполагала, возвращалась я уже после одиннадцати, так что совершенно не удивилась, когда из кустов послышался какой-то шум. Может, и правда стоит завязывать с этим делом, смысле, с прогулками по ночам?
Пока я решила, что лучше, убежать или остаться и принять неравный бой, из подозрительных кустов вывалился рен Зеер собственной персоной. Был он угрюм, даже зол, а еще растрепан и всклокочен. Кажется, у него был даже оторван карман куртки, ну или что-то из него топорщилось — в такой темени сложно рассмотреть.
— Эм… А что это вы там делали? — удивилась вслух я, просто чтобы что-то сказать.
Мне показалось, что мужчина меня даже не заметил, он увлеченно что-то черкал в своем блокноте артефактным стилусом. Я видела такие у наших богатеньких деток — классная штука, мы же, простые смертные, вынуждены ограничиваться карандашами или перьевыми ручками.
Чего я не ожидала, так это того, что рен Зеер развернется ко мне уже с активированными атакующими рунами.
— А, это вы? — наконец он меня разглядел и быстро схлопнул магические конструкты. — И почему я не удивлен? Что вы тут делаете? Хотя нет, дайте угадаю: вы шли из библиотеки?
— Ну вообще-то да, шла… По короткой дороге, хочу заметить.
— Ната, я догадываюсь, что вы не осознаете опасности, но все же она есть, — внимательно оглядев меня, загадочно произнес мужчина. Интересно, что он имел в виду под этим “не осознаете опасности”? Уж не дурочкой ли он меня считает или вообще сумасшедшей?
— Мы это уже обсуждали, — нахмурилась я. — Кстати, а что вы тут делаете в темноте?
— Я — боевой рунолог, не забывайте. Что же до вашего вопроса, то провожу расследование, разумеется. Что я тут еще могу делать? — немного напряженно, как мне показалось, ответил он.
— Вы проводите расследование в… кустах? — Нет, если бы сейчас было лето, я бы даже пошутила, возможно, слегка пошло, но сейчас в темноте температура уже опустилась до десяти градусов, а то и ниже. В ту ночь, когда мы нашли Лису, и вовсе было четыре градуса выше нуля, а утром я уже какой день бегала по изморози.
Как говорят, тут не бывает очень холодно зимой, зато и переходного периода почти не бывает. Полугодовая удушающая жара в весенне-летний период сменяется околонулевой температурой и дождями буквально за несчастные две-три недели.