Кирилл улыбался во все тридцать два зуба. Размахивал ногами, задирал юбку и был так счастлив, как никогда при жизни.
Раньше ему приходилось таскать помпезные, расшитые золотом сутаны и быть важным, как надутый индюк. А здесь он вел себя так, как на самом деле хотел. У него не осталось комплексов. Ничего не стесняло. Им руководили самые глубинные желания.
— Бухла и кабелей! — закричал Кирилл и рухнул вниз головой со сцены. К нему подскочили охранники, поставили на ноги, попытались вывезти, но архимаг отмахнулся от них и снова взобрался на сцену: — Мужиков, говорю. И парней. И бухла. И кабелей еще!
Останавливать или даже делать замечания ему никто не пытался. Во-первых, это второй человек в государстве. Во-вторых, он самый могущественный из всех магов и способен превратить в пепел любого.
Дан отставил виски и перебрался в дальний угол зала. Тут было сравнительно тихо, музыка сюда почти не доносилась, но сцена все же была видна. В эту часть кафе-кабаре приходили те, кто хотел плотских утех, но не сильно переживал, что его увидят.
Зато тут на Дана точно никто не обращал внимания. А некроманту надо было время, покой и концентрация, чтобы подготовить заклинание упокоения. Для умерщвления столь сильного зомби, потребовалось минут пять всецелого погружения в астрал, когда ты покидаешь живую оболочку.
Дан очень надеялся, что никто не заметит, как он колдует, но свидетелей было слишком много. От всех не спрячешься. В идеале было бы увести архимага в укромное место, но как это сделать, оставалось загадкой.
Из тягостных размышлений Дана вырвал неожиданный вопль:
— Твою мать! Он тут!
Грузный плешивый мужчина упал с куртизанки, пополз за штанами, которые закинул слишком далеко в порыве страсти. С трудом совладав с ремешком, надел штаны. Не нашел остальную одежду и выбежал из зала с голым пузом.
Это был генерал Чаданович.
По реакции было нетрудно догадаться, кто виновен в смерти архимага. И Дан решил этим воспользоваться.
Некромант подошел к зомби, который закончил представление и уже грелся в объятиях какого-то молодчика, тонкого и изящного, как статуя античный мастеров.
— Сейчас я тебя съем, — жадно впиваясь в парня поцелуем, прорычал архимаг.
И если бы зомби был не так свеж, то вполне возможно, желание пиши превозмогло бы желание сексуальных утех. И тогда архимаг действительно сожрал бы своего партнера с потрохами. Но с момента оживления прошли считанные часы и человеческое сознание еще не выветрилось из мертвого тела.
— Вспомни свою смерть, — прошептал Дан на ухо архимагу.
Веселые и задорные глаза Кирилла в один миг посуровели и наполнились всепоглощающей ненавистью.