— Это то, что дали тебе дети? — Деон опустил лист и посмотрел на меня.
— Да, как я поняла, их хранила Айка, на некоторых листах есть ее рисунки, а Марти говорил, что это все, что осталось от их матери.
— Кто была их мать?
— Даже не знаю. Я тогда сама была девчонкой. Просто однажды граф привез женщину на сносях с маленьким ребенком, Марти. В тот же день она родила Айку, но умерла при родах.
— Ты была при них гувернанткой, для сирот неизвестной женщины это непозволительная роскошь.
— Все думали, что это была любовница графа, поэтому вопросов особо никто не задавал. Никто из слуг открыто, конечно, не спросил бы, все обсуждали только по вечерам да за закрытыми дверьми.
— Как графиня отнеслась к детям?
— На удивление хорошо. Покупала им одежду, тетради и книги. Меня отправила учиться сразу же, как появились дети.
— То есть она с детства готовила тебя быть их гувернанткой, когда подрастут?
— Не знаю. Может быть, она хотела гувернантку для своих внуков, но дочь так и не вышла замуж.
— Прислугу для детей обычно не держат в доме, когда о детях и речи нет. Проще и экономичнее нанять лучшую на тот момент, когда появятся дети, а не тратить деньги на обучение и проживание работника, когда о детях еще и речи нет. Они готовили тебя именно для этих детей.
— Но не думаешь же ты, что все, что здесь написано — правда?
— Королевская печать не оставляет сомнений.
Мы замолчали, перебирая оставшиеся бумаги, вчитываясь в них и боясь вслух обсуждать, что в них написано.
— Может это неправда?
— Королевская печать тебе ни о чем не говорит?
— Но как? Они же дети.
— Дети королевской крови.
— Это значит…
— Да, Лута, она наследники престола.
Я закрыла лицо руками. Представить, что мои сиротки, которых я вырастила с младенчества, приходятся прямыми наследниками королевского трона, было очень сложно. В голове все вертелось, всплывали воспоминания о том, как привели Марти и их беременную мать, как граф обходился с ней: бережно, заботливо, с уважением. Только сейчас я начала понимать какие-то его поступки. Это не было отношение влюбленного или провинившегося графа к женщине, которая понесла от него. Уважение было другого рода. То, что все воспринимали его заботу об этой женщине как безрассудство, было лишь выражением уважения настоящей королеве.
В нашей стране не принято показывать свою семью. Королев, принцев и принцесс никто никогда не видит до их вступления на престол. Поэтому жены и матери часто остаются неузнанными до самой смерти. А детей, которые должны будут вступить на престол после смерти действующего короля, прячут как можно тщательней, чтобы враги не смогли их отравить и убрать с дороги.