— Лута, ты не спишь? — скрипнула дверь, и просунулась голова Марти.
Сон как рукой сняло.
— Почему вы не в кровати?
— Мы волновались, — дверь открылась, и дети вошли в комнату.
— Забирайтесь, — подвинулась я, и они тут же юркнули под одеяло. — Испугались?
— Немного, — прижалась ко мне Айка, — мы впервые одни остались.
— Ничего, мои хорошие, бояться нечего. Это наш дом, никто чужой сюда не зайдет.
— И мы останемся здесь навсегда? Никто нас не выгонит?
— Конечно, герр Краут отдал нам этот дом. Мы будем работать и жить здесь.
— Одни?
— Мы втроем.
— А барабайка?
— Какой еще барабайка?
Марти сел на кровати и перешел на шепот.
— Когда ты уходишь, он забирается под кровать и жутко урчит.
— Да, — закивала Айка, и подвинулась ко мне ближе, — он и сейчас у меня под кроватью рычит.
Я вылезла из ее объятий. С детскими страхами нужно поступать жестко и быстро. Сейчас разберемся и можно будет выспаться. Оглядела комнату, в качестве оружия нашлась только большая палка, которую притащил Фиц. Вот заодно прогоню барабайку и всыплю Фицу за то, что приносит домой мусор.
Оставив детей в своей кровати, я сделала воинственный вид, и как амазонка пошла в бой. Приоткрыв дверь детской, я решительно вошла внутрь, держа палку двумя руками перед собой. Сейчас я помашу ей, постучу, изображу оханья барабайки и вернусь победителем.
Тишину комнаты нарушил свист. Протяжный, завывающий, завершился он глубоким стоном и тут же снова набрал обороты, разносясь эхом по всей комнате. Я застыла. В своей жизни я повидала немало диковинных животных, но вот барабаек еще не встречала. Свист прекратился, и на пару минут воцарилась тишина. Пройдя по комнате, я вглядывалась в стены и потолок, ища, где же может жить домашний монстр. По бабушкиным рассказам жили барабайки в домах, с хозяевами дружили, если те вели себя чинно. Если же хозяева доставляли неудобства, барабайки их пугали. Ну, в нашем случае о спокойствии речи идти не могло, поэтому на барабайку я была даже не в обиде. Но вот поймать и поговорить надо было. Спать вместе с детьми мне совсем не улыбалось.
Когда я проходила мимо Айкиной кровати, раздался рык. Грозный и устрашающий. От неожиданности я подпрыгнула и выронила палку. Рык повторился, правда, в конце задребезжал и перешел в храп. Я нагнулась и откинула одеяло. Под кроватью кверху пузом лежал Фиц, задрав лапы кверху, он сладко спал, изредка открывая пасть и издавая то свист, то храп, который я приняла за рык.
— А ну, иди отсюда, — растолкала я пса, выгоняя из-под кровати. — У тебя лежанка есть, вот и спи в ней.