Тем временем машина уже остановилась на парковке около той самой элитной многоэтажки, в которой до сих пор оставались мои скудные пожитки. Мне хотелось красиво выйти из автомобиля, хлопнуть дверью, и уйти походкой от бедра, высоко подняв голову и не оборачиваясь. Но реальность диктовала свои условия, и я не смогла не то, что «от бедра», но даже и шагу сделать самостоятельно. Пока мы ехали, нога, которую доктор «вправил», начала, как он и предупреждал, сильно болеть.
— Вылезай давай! — сказал Глеб, открывая мне дверь. Он совершенно не щадил моё достоинство, ничуть не изменив своего тона.
И я расплакалась. Вернее даже разрыдалась. От бессилия. От всех насмешек судьбы, от того, что мне вечно так не везет в жизни и от… боли в ноге, которая становилась с каждой секундой всё невыносимее.
— Ну всё, всё… — мужчина присел на корточки рядом с дверью, и протянув ко мне руку, стал успокаивающе гладить меня по плечам. Меня это немного успокоило, и как только я перестала «наращивать обороты» своей истерики, Глеб, мягко улыбнувшись, щелкнул мне по носу и сказал: — Иди к папе на ручки!
И потянув меня на себя, вытащил из салона. Я снова оказалась в его сильных руках. Мне так захотелось почувствовать эту заботу и защищенность, что я прижалась к нему и уткнулась носом в шею. Втянув приятный мужской запах, я кажется совсем потеряла голову, потому что в следующую секунду я прильнула к этому месту уже губами и сама не поняла, как это вышло, но я поцеловала Глеба в шею…
Глеб
Когда Николь заплакала, я понял, что не стоило так резко ей выговаривать по поводу безответственности. На самом деле, я ведь совершенно её не знаю. Мне кажется странным, что девушка осталась с ребенком без крыши над головой — это же уму не постижимо! Но с другой стороны, — я ведь тоже не супер-отец… Если бы не родители, которые фактически воспитали мою Нику, то мой ребенок вообще не понятно, где бы сейчас находился…
Желая утешить и загладить вину за необдуманно брошенные обвинения, я машинально потянулся, чтобы вытереть девушке слёзы, как всегда делал это своей Нике, когда она плакала. Но в этот момент вдруг что-то пошло не так. Прикосновение к лицу Николь вызвало странное ощущение. В первый миг даже чуть было не одернул руку, так резко меня словно током прошибло. Не сделал этого только потому, что стало стыдно за свою реакцию перед девчонкой. Что она подумает обо мне? Вдруг еще решит, что у меня к ней мужской интерес… Но этого не может быть. Николь слишком молода для меня. Да и не в моем вкусе совсем.
Прокрутив в голове все логичные объяснения, я пришел к выводу, что эта реакция — всего лишь слегка сбившиеся ориентиры. Личико весьма симпатичное, вот и сработал какой-то рефлекс.