— Глеб Викторович, — деловым тоном начинаю разговор, — вам не стоило покупать такую дорогую вещь моей дочери. Я считаю правильным вернуть вам потраченные деньги. Прошу вычесть их из моей зарплаты…
Договорить я не успеваю, потому что Глеб меня прерывает и делая шаг в мою сторону, подходит ко мне слишком близко, от чего я моментально теряюсь.
— Я правильно понял, ты принимаешь моё предложение? — мужчина слегка прищуривает глаза и пристально смотрит на меня, склонив голову на бок.
— Да, я согласна остаться у вас, — мямлю, всё еще испытывая неловкость от его близости.
— Ты помнишь об условии? Ты не сможешь уйти раньше, чем через две недели.
— Да, конечно, я помню, — немного раздраженно получилось, но за кого он меня принимает — я взрослый серьезный человек и отдаю отчет за свои действия и решения.
— Отлично! Тогда завтра подпишем все необходимые бумаги и договоримся о твоей зарплате.
— Глеб Викторович, — окликаю мужчину, который уже развернулся, чтобы уйти к себе в спальню. — Завтра Диана останется здесь. Не хочу напрягать вас с садом…
— В этом нет необходимости, — отзывается Глеб, поворачиваясь ко мне в пол-оборота. — Мне не сложно. Да и Диана хотела показать сумку своей подруге. Она уже пообещала ей, а обещания нужно держать.
Он отворачивается и скрывается за дверью. А у меня даже нет слов, чтобы прокомментировать и тем более противопоставить что-то его словам.
Ну ладно… Раз обещала…
Глеб.
Она согласилась. Я, конечно, и так был на 99 % уверен в том, что у неё просто нет другого выбора. Но всё же в голову постоянно лезли мысли о её бывшем муже. Неужели он не поможет матери своей родной дочери и оставит её в таком положении? Эти предположения не давали мне покоя, и когда я забрал Дианку из сада, то первым делом захотел выяснить именно этот момент.
— Диан, а тебя всегда только мама из сада забирает? — ну нельзя же прямо в лоб задавать такие вопросы ребенку.
— Нет, конечно, — сразу заставив меня напрячься, откликается девочка. — Меня иногда тётя Таня забилала, когда мы жили на Малиновой. Мама была на сутках, и я ночевала у Заболотских.
— А тётя Таня — это ваша родственница? — уточняю, потому что из ответа понял только то, что они жили на Малиновой улице.
— Нет, это наша соседка, Витькина мама. Он ланьше тоже в мой садик ходил, а сейчас уже в школу пошёл. Он вледный, и мама не хотела, чтобы я с ним длужила, но сказала, чтобы я не говолила об этом тёте Тане, потому что она обидится и не будет меня забилать к себе.
— А тебе нравилось бывать у тёти Тани? — почему-то захотелось задать этот вопрос, понять почему Николь доверяла ребенка человеку, с сыном которого запрещала дружить.