Напившись воды, Тамара засыпает. Она ничего не хочет рассказывать, просит, чтобы ей не задавали вопросов. У нее горячий лоб. Отец измеряет ей температуру. Почти сорок. Что же с ней случилось этим вечером? Я сижу рядом с ней, держу ее за руку. Смотрю на красное пятно, что расплылось у нее на скуле. Кто-то ударил ее. Или же она неудачно упала. Но если Тома была у Вадима, то почему он отпустил ее? Что там могло произойти? Мне важно знать ответы на эти вопросы.
— Похоже, у нее лихорадка, — с сожалением говорит отец. — Сейчас сделаю ей жаропонижающий укол. А ты позвони Альберто. Скажи, что девчонка нашлась.
Но я не успеваю этого сделать. Он звонит сам.
— Нам поступил анонимный звонок о том, что были слышны выстрелы, — устало сообщает полицейский. — Выехали на проверку. И обнаружили там застреленного мужчину. Им оказался Вадим. Девушки с ним не было.
— Тамара вернулась, — говорю я, теперь уже даже не зная, что и думать. — Есть подозрения, кто мог убить его?
— Нет, — отвечает Альберто. — Мы только нашли труп. Ты слишком спешишь, парень. Что она сказала? Где была все это время?
— Я бы тоже очень хотел это знать, — тихо произношу я, глядя как Тома мечется в бреду и кого-то пытается оттолкнуть от себя.
— Утром заеду к вам, — обещает Альберто и отключается.
Ложусь рядом с девушкой и обнимаю ее. Кожа у нее огненная. Она что-то бормочет, но поняв, что больше не одна, затихает. Целую ее в волосы, наслаждаюсь их ароматом и все никак не могу поверить, что самое страшное осталось позади. Тома со мной, а Вадим мертв. И больше не о чем беспокоиться.
Просыпаюсь, когда яркое солнце заливает комнату. Она вся наполнена золотисто-белым светом. Окно распахнуто и слышно, как чирикают птицы. Сладко тянусь. У меня болит голова, но боль вполне терпимая. Приподнимаюсь на локте. Рядом со мной спит Артем. Он лежит поверх одеяла. Одетый в джинсы и футболку. Темные волосы разметались по подушке. Смотрю на его смуглое лицо и сердце щемит от любви к нему. Она настолько огромная, что кажется, что в мое тело просто не вмещается и выходит за его пределы. Мне хочется поцеловать его, но я сдерживаюсь. Пусть еще немного поспит.
Тихо поднимаюсь и иду в душ. Снимаю с себя платье. Бросаю на него взгляд и понимаю, что больше никогда его не стану носить. Чтобы не вспоминать прошедший вечер. Белье тут же отправляется в пакет для мусора. Долго стою под струями воды. Намыливаю свое тело мочалкой, смываю мыльную пену и повторю все заново. Ко мне медленно приходит осознание того, что я теперь вдова. А значит, полностью свободна и перед законом, и перед людьми от своего мужа. Свободна! Боже, как же пьянит понимание этого!