— Если его состояние ухудшится — это будет на вашей совести, — сдается наконец врач. С облегчением вздыхаю. Сейчас готова согласиться с чем угодно, лишь бы добиться своей цели. Мне выдают халат и бахилы. Прячу волосы под шапочкой. В сопровождение медсестры осторожно переступаю порог реанимации.
Артем лежит без сознания. Выглядит он ужасно. Грудная клетка перебинтована, лицо сине-багровое от побоев. От одного его вида сердце сжимается от боли. Подхожу к его койке. Долго смотрю на него, потом опускаюсь на колени и прижимаю его прохладные пальцы к губам.
— Я рядом, я жду тебя. Пожалуйста, возвращайся, — тихо шепчу я. — Ты мне очень нужен. Слышишь? Нам еще столько всего нужно сказать друг другу…
Когда приезжаю в дом, где живет Артем, то застаю там Алехандру. Она собирает вещи. Мы обмениваемся короткими приветствиями. Она интересуется как дела у моего племянника. Даже по имени его называть не хочет. Что ж, чудесно. Оставляю чемодан в комнате и иду на кухню готовить чай. Со вчерашнего дня ничего не ела и у меня от голода болит желудок.
— Папе стало лучше, — сообщает мне Алехандра, привалившись плечом к дверному коску. — Его перевели в палату. Врачи говорят, что опасность миновала.
— Рада за него. И за вас тоже, — не глядя в ее сторону, отвечаю я.
— Спасибо. Тамара… А вы не знаете, кто та девушка, к которой он ушел? — робко спрашивает Алехандра. Оборачиваюсь к ней и смотрю ей в глаза. Не знаю, как будет лучше — смолчать или сказать правду?
— Он ушел ко мне, — тихо отвечаю я.
Алехандра охает и прикрывает рот рукой.
— Но вы же, вы… — она отчаянно пытается подобрать слова, которые бы меня побольнее ранили. Но почему-то не может. Замолкает.
— Когда ты потерял голову, все остальное уже не имеет значения, — отвечаю я. Ни слова больше не говоря, Алехандра уходит. Слышу, как она вызывает себе такси. Я безумно устала за сегодняшний день и мне нестерпимо хочется побыть одной. Наконец хлопает дверь, и я с облегчением вздыхаю. Без сил опускаюсь на стул и закрываю руками глаза.
Врачи считают, что я поправляюсь очень быстро. Мне же кажется, что я лежу в больнице целую вечность. Дни тянутся очень медленно. Несмотря на то, что меня каждый день навещает Тамара, я ощущаю себя не в своей тарелке. Во-первых, страх за нее из-за того, что Вадим все еще на свободе не отпускает меня. Во-вторых, скоро должен закончится ее отпуск, и она вернется в Москву. Боюсь этого дня, как смертного приговора. Но и настаивать на том, чтобы она осталась не пытаюсь. Не хочу ее испугать, сделать заложницей своих желаний. Пусть сама решит, что для нее более важно.