– Я тебя наняла, – напоминаю я, украдкой разглядывая сыщика.
Он вполне хорошо сложен. Широкоплечий, в меру мускулистый, черный идет его фигуре.
– Контракт мы не подписывали, – поднимает бровь Гордеев.
– Значит, подпишем, – легко соглашаюсь я.
Смотрю на его руки с выпуклыми венами и…
– Игорь, это что? – вмиг серьезнею я.
Длинные рваные шрамы от самого запястья почти до локтей на обоих руках. Я видела уже такие и не раз. Я знаю, что их оставляют на себе люди, которые не желают, чтобы их спасли.
– Случайность, – после паузы отвечает он, проследив за моим взглядом.
– Случайность?
Не верю ему ни секунды. Подхожу ближе, беру его руку, внимательно рассматриваю, сопоставляя в голове эти шрамы с общим его поведением за целый день. Он не сопротивляется, не выдергивает руку. Смотрит на меня сверху вниз с легкой долей насмешки.
Исходя из того, что я увидела у меня три варианта.
– Депрессия***, шизофрения**** или БАР*****? – я смотрю прямо в глаза Игорю, пытаясь увидеть ответ раньше, чем он откроет рот.
– А ты как думаешь? – тихо спрашивает он.
Обдумываю, стоит ли отвечать. Гордеев может зацепиться за мои рассуждения и исказить правду. С другой стороны, он показал мне свои руки. Не мог не понимать, что я обращу на это внимание. Значит, готов к вопросам.
– Ты принимаешь лекарства?
– Да.
– Как давно?
– Достаточно, – уклончиво отвечает он.
– Игорь, – сжимаю его запястье сильнее. – Я разорву нашу сделку сейчас же, если ты не скажешь мне, в чем дело.
– Я скажу тебе, что тебе ничего не угрожает, – он тоже смотрит прямо в глаза, и я замечаю, что радужки у него темно-зеленые, с золотыми прожилками. – Не от меня. Я полностью себя контролирую и закончу твое дело.
– Зачем ты показал мне шрамы?
– Чтобы ты узнала не от кого-то другого, а от меня, – пожимает плечами он.
– Но я ничего так и не узнала!
– Ты узнала, что я не опасен для тебя.
– А для остальных? – я вглядываюсь в него и не обнаруживаю ни единой подсказки.
– По-разному.
– Нет, меня это не устраивает, – отпускаю его руку, отхожу в сторону, думая, что обратиться к Гордееву было не лучшей моей идеей. – Как я могу тебе верить? Я понятия не имею, действительно ли ты принимаешь таблетки? Когда было последнее обострение? Ты вообще стоишь на учете?
– Это тебя не касается, – фыркает Игорь. – Моя проблема никак не делает из меня худшего специалиста. Наоборот, даже помогает порой. Так что тебе не о чем волноваться.
– Значит, все же БАР… – я упираюсь ладонями в столешницу и опускаю голову.
Здесь все просто, депрессия не может помогать в работе. Она истощает человека, выматывает его, но никак не помогает. С шизофренией не всегда можно доверять себе. И это тоже проблема для жизни в целом, не только для профессии. Остается биполярка. В периоды мании люди с этим расстройством действительно невероятно работоспособны. Ровно до периода спада.