Вовремя уклонился.
А стоило тому предпринять новый удар, вокруг тела сгустилось плотное облако и с яростным шипением рванулось к агрессору. В Ивона выстрелили многочисленные сгустки Тьмы, оплели по рукам и ногам, вынуждая выронить нож, и сдавили до хруста костей, отчего из глотки ловца вырвался болезненный стон, перешедший в хрип.
Удар был такой силы, что мощного широкоплечего мужчину опрокинуло через голову и с силой уронило в стоящее в дальнем углу сломанное кресло.
Плечи северянина дрогнули и поникли. Его голову зафиксировали потоки темной магии, как и вскинувшиеся за секунду до этого руки. Невидимая сила плавно прижала их к подлокотникам, опутав по запястьям незримыми глазу колючими путами, и пресекла попытку трансформации в звериную ипостась.
— Всё верно, — глухо выдавил «связанный» Ивон. — Я совершил ошибку и должен заплатить.
Он сплюнул набежавшую в рот кровь. С полминуты молчал, затем усмехнулся:
— Не тяни. В любом случае, я уже труп. Днём раньше или позже, не важно. Вампиры никогда не спят. И снова нападут. Этой ночью или следующей. Лучше пасть от твоей руки, чем быть разорванным на куски теми тварями…
Северянин закрыл глаза. В запертом заслоном уголке таверны повисла гнетущая тишина.
Рейден сузил глаза. Он слышал бешеный стук сердца напарника, улавливал мчащуюся по венам кровь, ощущал эманации страха, источаемые загнанной в ловушку драконьей ипостасью, и «отпустил» Тьму.
Пальцы выстрелили непроницаемыми сгустками, потекли в сторону неподвижного мужского тела, закружились облачными вихрями, готовясь в мгновенье сокрушить избранную жертву… Но когда смертоносная удавка уже обвилась вокруг шеи Ивона, сдавливая и впиваясь в кожу, дракон-вампир одним резким движением отпрянул.
— Живи.
Бросив сквозь зубы, освободил скованного заклятием напарника и в несколько широких шагов пересёк таверну, не оглядываясь на звук глухого падения позади. Пнул створчатые двери, упёрся ладонями о промерзшие насквозь деревянные перила крыльца и грязно выругался.
Вряд ли разумно оставлять Ивону жизнь. Однако открытая им правда заставила взглянуть на предательство в ином свете. Сложно судить человека лишь за то, что он хочет жить.
Ивон хотел… Как все ловцы, которых отправляют в Эде-Раинэ.
Последний оплот Сумеречной Империи возвышался в двадцати лиирах к северо-западу — этакое нагромождение каменных башен, от которых в обе стороны тянулась магическая стена. По ту сторону начинались земли Ковенов. Там же, среди воющих метелей, надежно укрытый темнотой стоял таинственный Храм Ночи. Конечная точка этого долгого, бесконечно утомительного пути.