Я уже почувствовал было знакомое чувство, предвещающее логичное завершение манипуля-ций, как тетя Эва посоветовала мне остановиться и сказала, обращаясь к Тате:
— Доченька, вот ты уже не девочка, причем дважды…
— А кто же я, мамочка? — по-детски изумилась Тата, вздернув брови.
— Маленькая, но взрослая женщинка (Тата хмыкнула), а дважды потому, что открыла Петюне (она ласково взглянула на меня) обе дырочки — и спереди, и сзади. Но ты еще не знаешь, каково это — ощутить вкус петушка во рту. Попробуй, это и тебе будет приятно, не только Пете.
Девочка закрыла глаза и чуть приоткрыла ротик — совсем немного, настолько лишь, что он стал походить на куриную гузку. Меня-то, конечно, не прищлось упрашивать; сделав шаг, разделяющий нас, я вплотную приблизил головку к оверстию номер три.
Вот ведь как, мы уже успели посовокупляться по-всяческому, а оральных утех еще не имели. Обычно ведь у детей и подростков происходит наоборот: фаза петтинга, которая может продолжаться довольно долго, и лишь затем так называемая полноценная половая жизнь. У нас же получилось наоборот. Правда, промежуток между фазами оказался необычайно коротким, как у иных взрослых.
И я опять получил новые ощущения! Как только головка оказалась между полуоткрытых губок ребенка, я сразу же ощутил, как ее полизывает язык маленькой девочки, пока не очень умело, но нежно и от души. Непризвольно я стал ритмично двигаться взад и вперед с небольшой, впрочем, амплитудой, чем несколько мешал Таточке, как она призналась впоследствии. Но я тогда не задумывался об этом. Мелькнула мысль: что лучше, сосание, онанизм или совокупление? И если совокупление, то куда? Размышления пришлось оставить на потом, поскольку сдерживаться более уже не было никакой возможности, и я пустил тугую струйку мальчишеской малофьи в ротик малышки. Я не торопился вынимать обмякающий кончик; моя жидкость, смешанная со слюной Таточки, потекла по подбородку дитяти. В это время раздался почти истерический визг тети Эвы.
По ее предложению мы снова переместились в постель — теперь уже на изрядных размеров кровать, а не на детский диванчик, на котором я провел ночь в Таточкиных объятъях. Спустив с утра уже несколько раз, я подумал было, что мне необходима передышка, но тетя Эва придумала новое занятие.
— А теперь, мои милые, мы займемся мануальными удовольствиями. Нет, речь идет не о самоудовлетворении. Скажи, Петенька, ты когда-нибудь мастурбировал девочку?
Сидящая у стены Тата, предчувствуя, к чему идет дело, развела ножки. Показалась крохотная щелка. В которой я уже побывал! Но теперь предстояло научиться мастерству дрочения этой изумительной девчоночьей письки. Тетя Эва уже, откинув голову назад, манипулировала с клитором, предвкушая очередное удовольствие.