и лизать-то еще нечего…
— Лижи меня, мой мальчик, соси мой клиторок! Соси, маленький! А-а!.. Доча, погладь меня!
Таточка стояла рядом с нами и, слегка расставив ноги, ласкала себя. Ей пришлось оторваться от этого занятия и приступить к массажу набухших сосков матери.
— Мамочка, я хочу чтобы ты кончила. Спусти, мамочка!
— Сейчас, сейчас!.. Петенька так хорошо меня сосет! Тебе надо будет взять у него урок!
* * *
Спустя некоторое время мы, совершенно голые, сидели за столом на кухне и пили чай. Всех мучила жажда. Я любовался телами своих подруг. Какой контраст!
Ненасытная тетя Эва, держа чашку одной рукой, другой словно нехотя, — сказывалась усталость — продолжала себя поглаживать. До чего же это красиво! Красиво, когда женщина, вроде бы полностью удовлетворенная на данный момент, хочет уже не страсти, а нежности. И кто посмеет отказать ей в подобном удовольствии? Кто сделает это лучше, чем она сама?
Мы смотрели друг другу в глаза. В выражении лица тети Эвы скользнула некая хитринка.
— А признайся-ка, Петенька, у тебя, наверно, уже опять стоит петушок?
Я почувствовал, что краснею, хоть и после всего произошедшего краснеть было как-то нелепо.
— Ну-ка, покажи нам!
Пока я вставал, мой стручок совершенно затвердел. Не догадавшись сделать шаг назад, я в смущении ощутил, как эта волшебная палочка ударилась о столешницу снизу.
Мать и дочь рассмеялись. Я хотел было обидеться, но внезапно понял, что ситуация действительно забавна и мне очень приятно оттого, что на меня смотрят, голого.
Кажется, мне снова захотелось испытать оргазм. Хотелось этого и тете Эве, рука которой опускалась все ниже. Мне не было видно из-за стола, но я догадался, что тетя, сладострастно потягиваясь, вновь расставляет ноги.
Да, это было приятно.
Из-за стола я не видел, но догадался, что тетя Эва, откинувшись на спинку стула, развела пошире ноги, и теперь ее правой руке ничего не препятствовало.
— Он у тебя как будто бы даже подрос со вчерашнего дня! — мило улыбаясь и продолжая поглаживание, сказала тетя.
Я посмотрел на него. Вещица как вещица. Правда, как выяснилось, она способна не только на то, чтобы поливать кусты и способствовать некоторым добрым ощущениям для себя.
— Ты с ним сам-то балуешься? Ну, покажи нам, не стесняйся. Нравится, мальчишечка, играть со своим писюном?
Я обхватил ствол пальцами и начал двигать взад-вперед кожицу, поглядывая то на тетю Эву, то на малютку Таточку. Этот процесс, который, что греха таить, был уже мне давно знаком, доставлял наслаждение, другое, не хуже и не лучше, чем то, которое я получал, когда мой стручок находился внутри того или иного отверстия ребенка, сидящего передо мной с блестящими от похоти глазками, или отверстий ее матери.