Алекс безрезультатно перезапускает программу мониторинга машины.
— Твою мать, — цедит он с таким видом, что я понимаю, дело не только в «мустанге».
— Алекс, что еще он сказал про Полину?
— Потом.
Он ведет меня в кафе неподалеку, заказывает нам кофе, и мы занимаем столик в глубине зала. Я нервничаю, но быстро понимаю, что на разговор Беспредельщик не настроен. Веки тяжелые, голова гудит. Я устало прислоняюсь к нему, взаправду ощущая себя неприкаянной бродяжкой. Плечо Алекса — единственное, что у меня теперь есть.
Развалившись на стуле и раздвинув колени, он обнимает меня одной рукой, копаясь в телефоне. Пока Алекс пьет кофе, я дремлю.
— Машина появилась, — вдруг говорит он и убирает руку, под которой я пригрелась.
Я привстаю — в окнах потихоньку начинается рассвет. Мы здесь уже несколько часов.
— Он в области, — он роется в карманах, бросает несколько купюр и встает. — Так, идем, куколка…
— Ты что, пойдешь за машиной? — не верю я. — Алекс, может не стоит? Поехали к Андрею!
— Там то, что мне нужно. Не бойся, я все продумал.
Он молча берет сумку и меня за руку и ведет на улицу. Ловит такси. На улице собачий холод, мы движемся на окраину с молчаливым, хмурым таксистом. В машине холодно, съежившись, я вновь прижимаюсь к мужу, пытаясь дремать. Нас высаживают в заброшенном районе. Здесь почти нет строений, много деревьев, на дороге треснувший асфальт. Еще темно. Алекс доводит меня до остановки, сажает на скамейку и ставит сумку к ногам.
— Жди. Мне надо оглядеться.
Его долго нет, я мерзну и брожу по остановке. Алекс возвращается, когда рассветает.
— Я его нашел, пойдем, — взволнованно говорит он.
Медленно, словно по минному полю, я иду следом. Алекс оглядывается, высматривая опасность. Со мной он явно не знает, что делать: оставить страшно и вести с собой тоже. Мы пробираемся через дачные участки. Люди нам так и не встретились.
Алекс останавливается неожиданно, когда я совсем этого не жду. Через серое утреннее марево впереди просматривается яркий штрих. Серое небо, серый гравий — «мустанг» выглядит красным пятном, как мазок на картине художника. Вокруг ни души. Деревья почти полностью облетели. Грязные светло-желтые листья валяются под ногами. Позади машины заброшенные строения — некогда жилые дома из белого кирпича.
— Вот он, — выдыхает Алекс. — Стой здесь, я проверю…
— Я с тобой… — пугаюсь я. Кажется, что за широкой спиной Беспредельщика не так опасно. За ним я бы и к краю пропасти пошла. Даже к самому дьяволу.
— Так, я что сказал! — огрызается Алекс и я, слыша те же нотки, что испугали меня в гараже после похищения, останавливаюсь.