— Погода хорошая, — многозначительно говорит Толя. — Вечером с парнями на косулю пойдем…
Мужчины мало говорят о делах, больше о повседневном: коньяк хороший, а шашлык мягкий, о новом Толином ружье, о политике… Это не деловая встреча, а обед выходного дня. После обеда мужчины сердечно прощаются и покидают клуб. Толю я сопровождаю до вечера. Он плавает в бассейне, немного играет в гольф, сидит на веранде и курит, созерцая сосновый бор. Меня не оставляет ощущение, что мы чего-то ждем. Собираются сумерки. Персонал разжигает фонарики, и вся лужайка оказывается в уютных огнях.
Скоро приезжают его парни — я узнаю его телохранителя и двух подручных. Нервно ерзаю в плетеном кресле, пока они говорят. Скрестив ноги, делаю вид, что безмятежно смотрю на темно-голубую гладь бассейна, а сама напряжена до последней жилки. Ветер доносит с веранды отдельные фразы и смех. Один из них заинтересованно оглядывается, словно речь идет обо мне.
Мы договаривались до двух, если Толя сдержит слово, «отбывать» не так много. Часов пять, и я вернусь домой. Но меня гложут предчувствия. Я не понимаю, для чего Толя заставил поехать с ним. Он почти не обращает на меня внимания, я прислуживаю и изредка ловлю на себе непонятный, холодный взгляд. Еще и заставил так одеться…
Мужчины расходятся с веранды. Толя манит меня и направляется к джипам.
— Поедешь с нами, посмотришь, как косулю бьем.
— Я не одета для охоты… — бормочу я, но иду следом.
Сдержанно-воодушевленные мужчины собираются. Хлопают двери внедорожников. Меня сажают за тонированное стекло на заднее сиденье. Как-то раз Толя взял меня на охоту сто лет назад. До сих пор помню подстреленного оленя с вытаращенными от ужаса глазами и выпавшим языком. Туша с запрокинутой под весом рогов головой, произвела на меня ужасное впечатление. Было жаль животное. Было неприятно смотреть на мужчин, разделывающих тушу — им это доставляло удовольствие.
Но сегодня что-то иначе. Сегодня что-то не так.
Толя садится вперед, место за рулем занимает «мальчик на побегушках» — долговязый парень с выступающим кадыком. Помню его, Костик, кажется. Семь лет бегает за Толей и чуть ли не в зад целует шефа, но так и не выслужился.
Цепь внедорожников выбирается за ворота. Сначала гоним по асфальту, затем попадаем в развороченную колею и пробираемся вглубь леса. В салоне висит мрачная тишина. Парнишка нервничает. Под колесами трещит валежник, фары выхватывают из темноты деревья и густой кустарник. Колея превращается в просеку, затем колеса цепляют асфальт: мы выбираемся на опушку и огибающую ее заброшенную дорогу. Наш джип останавливается, а сопровождающие двигаются дальше.