За три месяца до…
— Мама, смотри!
Голос взлетает высоко-высоко, звенит от счастья. Мое чудо, маленькая принцесса с черными, как смоль, косичками, бьет палкой по сверкающему шару и оттуда сыпется конфетти, игрушки и леденцы.
Все в восторге и хлопают в ладоши. Даже директор ресторана, который арендовал мой бывший на пятилетие нашей дочки. Натянутая улыбка выдает страх. Я этого директора понимаю. Бывший может горло перерезать от уха до уха, если ему что-то не понравится. Персонал трясется вместе с шефом.
Мой бывший сидит рядом, пьет, болтает по телефону и всякий раз хватает официантку за зад, когда та подходит. Дети празднуют в игровой комнате. Я тоже туда хочу, но вынуждена сидеть здесь. Его требование. Я его ненавижу, но терплю ради дочери. Он выставил условия, а я была вынуждена принять. Когда богатый мужик с положением и связями в криминале ставит условия двадцатипятилетней сироте, у которой за душой ничего, кроме косы — это пат. За меня некому заступиться.
У него несколько железных традиций. Ежегодные посиделки в детском ресторане — одно из них. Приглашает весь бомонд города, в том числе криминальный и на публику изображает заботливого отца. В остальное время он нас не вспоминает.
Толя был ужасно разочарован, когда узнал, что я ношу дочь. Бракованная баба. Не пацана родила.
— Мама!
Дочка, размахивая палкой и хохоча, стоит в дверях игровой комнаты. В белом сарафане в ромашках, две черные косы, а на голове красный ободок.
— Мама, я попала!
Она хвастается, что с одного удара разбила шар. Я машу в ответ и улыбаюсь. Толя морщится — мы обе его бесим. Полина тем, что не сын, а я тем, что родила Полину. А я была просто рада, что у меня есть хоть одна родная душа.
Я не знала родителей. Вместо них я придумала новых папу и маму. В детстве представляла, что они отдали меня, потому что злые люди заставили. Отправились в кругосветку и их яхта затонула. Или… Миллион причин. Они были алкоголиками, их лишили прав. Когда я выросла, предпочла об этом не думать.
Когда мне было семнадцать они умерли. После совершеннолетия я выпустилась из детдома, вступила в наследство — это была комната в коммуналке с водопроводом на улице. Жизнь была ужасна. А я красивая — черные кудри, идеальная фигура, глаза голубые. Только не во что было красоту одеть. Подруга предложила подработать в клубе. Именно там я встретила его. Толе было пятьдесят, карманы у него ломились от денег, он был щедрым и говорил красивые слова. На следующий день пригласил к себе и тет-а-тет предложил содержание. Я растерялась, а подружка спросила — что ты теряешь? Ты и так парня найдешь, только одному придется борщи варить и работать, а этому только борщи и сексуальное тело. Он о тебе позаботится. Будь я старше или умней — я бы отказала.