Алекс серьезен, да и мне улыбаться не хочется. Второй раз он выпутался из смертельной ситуации, в которой другой бы не выжил. Я вспомнила чувства, с которыми делала глупую вещицу, заботу, старание, с которыми плела. Мне очень хотелось подлизаться к нему. Любви во мне не было, но все, на что была способна, я вложила в эту работу…
— Мне просто повезло. Осколок вот так прошел, — ладонью он показывает несколько сантиметров от виска. — Снесло бы полголовы, если бы на твой браслет не посмотрел… Спасибо, куколка.
В то утро Алекс сказал, что оберег уже не мамин — я его переделала. «Значит, пусть будет мой» — так я ему ответила. Вспоминаю свои чувства, которые пережила на холодном могильном мраморе, когда прогремел взрыв. Если бы его мама была жива, она бы сошла с ума, боясь за сына. Только безумцы не знают страха и вечно лезут на рожон. Я думаю, Беспредельщиком его назвали за это.
— Пусть он тебя хранит, — отвечаю я, легко прикасаясь пальцами к запястью.
Алекс рассматривает мои шепчущие губы и искренние глаза. Я так и не убираю пальцы с запястья, и он кладет сверху ладонь. Из коридора долетает детский смех — в соседний номер вселяется семья. Заметив, как я сжимаю губы, а в глазах собирается туман, Алекс гладит щеку.
Он видит, что творится со мной каждый раз, когда что-то напоминает о Полинке. С каждым разом все сильнее и в конце концов это кончится болевым шоком… Я опускаю голову, чтобы скрыть слезы. Тяжело дыша, Алекс наклоняется ко мне. От него пахнет водкой и горем, он целует меня в макушку. Мы замираем, переживая каждый свое: я разлуку с дочерью, Алекс — смерть отца.
У меня в первый раз такое, чтобы кто-то скорбел со мной.
Меня все бросали.
И мне кажется, Алекс тоже впервые в такой ситуации — когда он один. За ним нет семьи. Нет поддержки. А я всю жизнь так жила. Для меня это привычное состояние, а с тех пор, как родилась Полина, я сама стала опорой для других.
— Я на тебя надеюсь, — шепчу я, запуская пальцы в русые волосы.
С минуту Алекс сидит, затем встает, мерит комнату шагами и начинает звонить. Первый звонок — адвокату.
— Кто был у Димки накануне? — голос тихий, задумчивый. — Две девки… А дяде Сергею что было надо? Понятно… И папа? Ясно.
Сбрасывает звонок, снова кому-то звонит. Я волнуюсь за него. Хочу помочь, но у меня мало возможностей… Пытаюсь сосредоточиться на Толе, вспомнить что-то. Позволяли его связи устроить взрыв? Я не знаю. Но если он нанял кого-то, то обо всем позаботился. Толя все просчитывает наперед…
Я щурюсь от внезапной догадки.
Убивая Беспредельщика в лесу, он с самого начала знал, чем все кончится. Он не знал, что Алекс выживет, но понимал, что семья этого не простит. Понимал, что нас всех заставят платить кровью. И не хотел возвращать большие деньги.