Дальняя часть старого парка сегодня пустует. Каменная сцена усыпана снегом, площадка перед ней тоже покрыта идеально ровным белым слоем. Хорошо, что школьники сюда еще не добрались.
Вечернее небо уже спрятало солнце, но несколько печально склонивших голову фонарей освещают это место мягким желтым светом, в котором можно заметить, как медленно падают на землю крошечные снежинки.
То, что нужно.
— Залезай на сцену, — говорю я, подталкивая Ришу вперед.
— На сцену? Зачем? Концерт решил себе устроить? Так я прямо здесь могу тебе такой номер выдать…
— Что ж ты такая неугомонная? — произношу, запрокидывая голову, словно обращаюсь в космос, откуда и прилетела эта девчонка. — Залезай, говорю. Просто сделай это. И послушай меня, наконец.
Складывает руки на груди и гордо приподнимает подбородок. Вот упрямица.
— Думаешь, что можешь отделаться записочкой и глупым рисунком?
— Ну чего ты хочешь? Извинений? — тяжело вдыхаю.
— Искренних. И желательно с валянием в ногах и слезной мольбой.
— Кто бы сомневался? — усмехаюсь, а после набираю в грудь побольше морозного воздуха. — Я был не прав, Риша. Прости. Не нужно было кричать на тебя. Если бы не ты, то мы с братом так и не выяснили бы все, что произошло. Ты молодец, а я мухомор. Довольна?
— Не совсем то, но сойдет, — слабая улыбка появляется на ее лице.
— А теперь дуй на сцену, пока мы не околели.
Риша поднимается по каменным ступеням вверх и выходит на середину сцены, разводя руки в стороны.
— И что?! — кричит она.
— Танцуй!
— Сбрендил? Здесь?! В куртке и ботинках?
— Можешь и без них, — отвечаю и, оставив рюкзак на скамейке для зрителей, направляюсь в центр площадки перед сценой.
— А может и вовсе голышом?! А? Как тебе? Стриптиз в минус сорок, а потом сразу в больничку?
Слово «стриптиз» из ее уст точно выстрел ниже пояса. Воспоминания из сна подогревают кровь. Дыхание учащается. Воображение у меня хорошее, поэтому представить Ришу обнаженной не составляет труда.
Так-так. Нужно остановиться. Я не для этого привел ее сюда. Сон, конечно, подтолкнул меня к определенным мыслям, но не таким.
— Риша, доверься мне. Это все еще тренировка.
— А по-моему ты просто издеваешься надо мной.
— Просто танцуй, — поднимаю руки в успокаивающем жесте.
Риша Мариновна возмущенно цокает, а после исполняет что-то похожее на танец Чарли Чаплина, смешно размахивая руками и кривляясь.
— Нет. Стой! — бью ладонью по лбу.
— А что ты хочешь увидеть? Ча-ча-ча? Фламенко? Румбу? Самбу?[12] Ты ведь не сказал.
— Я хочу увидеть твой танец. Твой собственный. Я все это время пытался вытащить тебя из зоны комфорта и запихнуть в какую-то романтическую куклу, но ты совсем другая, Риша. И мы можем сыграть именно на этом. Поставить такой танец, который будет выражать истинную суть каждого из нас. Тогда не придется что-то выдумывать и притворяться.