— Есть из чего бульон сварить? Курица?
— Да. В морозилке есть что-то, наверное… Если что, я могу сгонять в магаз, — Влад бегает глазами с меня на брата.
— Зачем ты ее позвал? — хрипит Стас.
— Потому что ее ты не сможешь нахер послать, — светлый близнец пожимает плечами, словно это должно быть очевидно.
— Так, — вздыхаю я. — Влад, займись чаем и бульоном.
Он кивает и покидает комнату. Возвращаю свое внимание виновнику нашей ролевой игры в больничку.
— А теперь слушай внимательно, Стас. Ты делаешь все, что я скажу. Выпьешь все таблетки и поешь. Иначе я буду вынуждена поставить тебе огромную клизму, и все это окажется у тебя внутри. Через черный вход. Так или иначе. Вопросы есть?
— Только один, — слабая улыбка трогает бледные сухие губы. — Ты так сильно хочешь увидеть мою голую задницу, что готова пойти на такие крайние меры?
Язвить не перестал. Жить будет. Это точно. Не могу тоже удержаться от улыбки, потому что мне есть чем крыть.
— Я и так ее увижу, Стас. Уколы ведь именно туда делают.
— Что?! — он аж подпрыгивает в постели.
* * *
Знаете эти шутки, про то, что мужчины с температурой тридцать семь уже начинают писать себе завещание? И я бы посмеялась над Стасом, только вот у него температура тридцать восемь и семь, я и сама бы начала звонить, место на кладбище бронировать.
Хорошо, что я додумалась купить градусник в аптеке, не надеясь на двух холостяков. Теперь хотя бы понятно, с чем мы имеем дело. А дело, если честно, дрянь.
Запихиваю в Стаса таблетки вперемешку с угрозами адских пыток. Влад не шутил. Братец у него еще тот упрямец, но против меня ему не выстоять. Тем более сейчас, когда он и сидит-то с трудом.
— Давай, Белецкий. Открой ротик, — подношу к его сомкнутым губам мерную ложечку с сиропом от кашля.
— М-м-м, — мычит он, качая головой.
— Он сладкий, как конфета, — уговариваю взрослого парня, точно маленького ребенка.
— Не хочу, — отворачивается. — Вот если изо рта в ро…
Насильно запихиваю ложку, пока Стас болтает, и прижимаю ладонь к его губам.
— Глотай, а то я тебе и нос зажму!
Наблюдаю, как дергается его горло, и убираю руку.
— Садистка! — произносит Стас, тяжело дыша.
— А как с тобой по-другому?
Собираю все коробочки от таблеток, и кладу их на тумбочку у кровати. Замечаю на подушке темное пятно и касаюсь шеи Стаса ладонью. Мокрющий. Хоть выжимай.
— Сможешь душ принять? — говорю я, резко отдернув руку.
— Только если с тобой, — дерзко отвечает, а сам еле губами шевелит.
— Я серьезно.
— Я тоже.
Сверлим друг друга взглядом. Воздух становится вязким и плотным. Не могу дышать. Зачем я вообще пришла сюда? В жопу! Нужно валить. Только собираюсь с силами, чтобы встать, как Белецкий начинает кашлять, точно из него вылезает «чужой». Черт! Ощущаю, как моему горлу кто-то проводит острыми когтями. Злюсь и на Стаса и на себя одновременно.