В груди сразу разливается тепло. Нежность ласково обнимает за плечи. Неужели это лохматое чудо с обалденным телом, красивым голосом, этот талантливый, сильный и смелый парень мой? Он выбрал меня.
Не просто выбрал, он…
Делаю несколько шагов вперед, точно на автопилоте. Это порыв. Честный. Искренний. Прижимаюсь к спине Стаса, смыкая руки в замок на его животе.
— Доброе утро, солнышко, — мурлычет Стас. — Проголодалась?
— Я люблю тебя, — впервые произношу это вслух, голос словно и не мой вовсе.
Усиливаю объятия, вжимаясь щекой в твердое плечо. Не хочу, чтобы он на меня смотрел. Ощущаю себя такой маленькой и слабой.
— Риша… — выдыхает Стас, отшвыривая лопатку.
Он изворачивается, чтобы все-таки встретиться со мной лицом к лицу. Смотрит в глаза, словно не может поверить в услышанное. А я… Я невольно улыбаюсь, ощущая небывалую легкость и умиротворенность.
Эти слова должны были прозвучать именно тогда, когда я была готова. Когда они сами сорвались с губ. Когда сердце стукнуло по башке молотком.
— Я люблю тебя, Стас, — повторяю, скользя ладонью вверх по его шее к колючей щеке.
Белецкий в секунду усаживает меня на стол, и накрывает мою ладонь своей. Сверкает безуминкой внутри темных омутов и легонько бодает меня лбом.
— Я думал, ты никогда этого не скажешь.
— Ну, ты особо губу не раскатывай. Это не будет звучать так часто, как тебе бы хотелось.
— Одного раза мне достаточно.
Опускает взгляд на мои губы, и я чувствую опьяняющую волну желания, охватывающую тело.
— Я люблю тебя, Риша Мариновна, — шепчет, а после рывком дергает меня за бедра, поднимая на руки.
Пять секунд до взрыва. Глаза в глаза.
— Белецкий, а как же наш завтрак?
Стас хватает сковородку с плиты и кидает ее в раковину, а потом уверенно шагает вместе со мной в сторону спальни.
— К черту завтрак! — рычит он.
Взвизгиваю, когда мы валимся в постель, которая еще не успела забыть вчерашнюю ночь.
— Риша, — тянется к моим губам.
— Стас, — выдыхаю его имя.