До пола остается еще сантиметров пять, но Риша вдруг мотает головой, не открывая глаз.
— Все. Не могу, — произносит так расстроенно, словно ей за это придется отрезать руку.
— Чуть‑чуть осталось. Ты сможешь, — сам не понимаю откуда в моем голосе эта гребаная нежность.
Может, все потому что сейчас с опущенной головой, закрытыми глазами и светлыми растрепанными волосами, касающимися розовых щек, она так похожа на маленькую девочку. А я всегда добр с детьми, хоть они и страшно бесят меня порой.
— Нет‑нет. Все, хватит! — сильнее зажмуривается, но я не убираю рук.
Касаюсь грудью ее спины и практически дотрагиваюсь губами до уха.
— Дыши, Риша. Давай. Я чувствую, что ты можешь еще больше.
— М‑м‑м… — то ли мычит, то ли стонет девчонка, и ее голос… Призрачные мягкие касания спускаются вниз по животу.
Последний рывок. Последнее гортанное рычание Риши Мариновны, которое заставляет меня поймать стук сердца в районе горла. Ее колени прижаты к полу, мой нос в ее мягких волосах на затылке. Это мои руки трясутся или ее ноги? С трудом сдерживаю участившееся дыхание.
У меня нет приличных мыслей. Просто нет. Простите, но я не могу без жестких слов описать то, что чувствую и чего хочу прямо сейчас. Не успеваю остановить собственные ладони, которые поглаживают скованные напряженные мышцы сквозь тонкую ткань спортивных штанов. Выглядываю из‑за головы малышки и с улыбкой смотрю на ее отражение в зеркале. Все еще с закрытыми глазами, пухлую нижнюю губу терзают зубы.
— Открывай, — произношу тихо. — Ты справилась.
Риша изумленно таращится на свое отражение. Не самая идеальная бабочка, но результат не дурен. Правда чистый восторг длится не долго.
— Лучше убери руки, пока я их не выдернула и не запихнула тебе…
— А вот и благодарность, — закатываю глаза и встаю, намереваясь отойти, но обезьянка ловко и цепко хватает меня за штанину.
— Собирай меня теперь. Я не чувствую ног, — морщится от боли.
Упс. Об этом я не подумал.
— Может, лучше так и оставим? — дразню ее, наслаждаясь грозным взглядом.
— А может лучше я тебе в лоб дам? — скрипит она, поднимая одну ногу обеими руками, и вытягивает ее с протяжным вздохом.
Так… Хорош ей уже тут выдавать эти странные звуки. Кажется, мне пора спустить пар. Что‑то реакция какая‑то дебильная. Мне что? Пятнадцать лет?
Риша уже оказывается на ногах, пока я пытаюсь разобраться со своими желаниями и толкает меня в плечо.
— Садись, — указывает пальцем на свое место, а я вглядываюсь в бледно‑зеленые глаза с темной окантовкой.
Такое ощущение, что их раскрасили карандашом, пропуская мелкие участки и оставляя прозрачные штрихи.