Я вконец наглею, но это же из-за него столько дней почти не спала!
Молчит, поганец, разглядывает меня с улыбкой. Даже не выглядит сейчас таким больным.
— Ты меняешься на глазах, Скалкина. Где та наивная милая дурочка, которую я подобрал на дороге? Хочу ее обратно.
— Перебьетесь! — слово само вырывается из меня. Я уже хамлю преподавателю! Сейчас выставит меня вон, и все, гуляй, Скалка, обратно в свою общагу к Иваненко и Пашке.
— У меня вчера утром поднялась температура, ломота во всем теле, — помолчав немного, признается Ярослав. — Как в бреду день прошел. С утра вызвал врача, предположил, что вирус какой-то. Может, и ветрянка.
— Может?! — Я подскакиваю на диване. — То есть это еще не точно?
— Если через пару дней превращусь в образину, значит, точно. Ладно, пошли, мой Пинкертон. — Он берет меня за руку и ведет к прикрытой двери.
— Куда? Зачем?
— Спать, конечно. А ты думаешь, зачем я тебя позвал?
— В смысле? Вы чего… пере… спать со мной хотите?
— Мне нравится ход твоих мыслей, Тамара. И это обязательно произойдет. Но, к сожалению, не сейчас. Просто ложись рядом и помалкивай. Я спать не мог всю ночь.
И толкает меня к большой кровати, застеленной светло-синим бельем.
Что «это» обязательно произойдет?!
— Не буду я с вами спать! Вы тут не при смерти, чтобы я… того, — протестую, смущаясь окончательно. А он подходит ближе и обнимает меня.
— Просто рядом побудь со мной… немного, — шепчет в ухо, а я чувствую, как от его горячего дыхания кожа на шее покрывается мурашками, а по всему телу проходит легкая дрожь. — Мне плохо без тебя.
И мне плохо без тебя. Обнимаю крепко, не хочу отпускать. Гад, конечно, но такой потерянный.
— Мы думали, вас уволили, — вдруг произношу я. — Слух ходил, что вас к ректору вызвали после того, как… ну поругались между парами.
— Беспокоилась обо мне? — Он держит пальцами мой подбородок, а сам в глаза заглядывает. — Думала, меня выгнали?
Тихо смеется, снова прижимает к себе и объясняет:
— Мне нужно было отъехать на несколько дней, как раз по просьбе ректора. Все нормально.
— А еще говорят, что вы тут чем-то еще занимаетесь, не только преподаете. Это правда?
— Правда, — легко соглашается Ярослав, а меня распирает любопытство. — И прекращай мне выкать, в спальне это звучит особенно дико.
Он чуть отстраняется, на лице гримаса боли. Он же болеет, Скалкина, а ты ему тут допрос устроила.
— Ложитесь, в смысле ложись, пожалуйста. А я рядом посижу.
Он и без слов ложится в кровать, вижу, что измотан весь. Все силы сейчас на меня потратил. Мне кажется, он уже спит, дыхание слегка прерывистое, но глаза закрыты плотно. Присаживаюсь рядом, едва касаюсь пальцами его ладони. И в то же мгновение падаю прямо на грудь Ярослава. Вот ведь гад хитрый!