Он больше даже попытки не предпринимал снова сблизиться. Я понимаю, что у него ветрянка и температура только спала, но иногда ловлю на себе его взгляд. Такой оценивающий, наглый, мужской. И ничего не сказал на то, что я по тормозам тогда вдарила, но мне до сих пор неловко. Ярослав так и не отпустил меня сегодня спать на диван — только вместе с ним, в спальне, на его огромной кровати…
Но еще есть ванная… Большая шикарная ванная, в которую я очень-очень хочу забраться минут на двадцать. Когда у тебя маленькая квартира и большая семья, а потом на их место приходит общага с десятком таких же, как и я, девчонок, то понежиться в горячей водичке с мягкой пахучей пеной просто невозможно.
— Еще компресс из соды помогает, перекись водорода тоже, — доносится из спальни.
«Ну надо же, все вычитал», — усмехаюсь про себя. Ярослав сидит на кровати по-турецки, взгляд его сосредоточен на экране телефона.
— Все в порядке? — спрашиваю, ставя на тумбочку лекарство, вату, фурацилин…
— Да. Поздравляю, кстати, у вас будет новый декан. Пока и. о. Краснова, но она долго не продержится, перейдет на исследовательскую работу. Еще двух ваших маркетологов убрали: Жукова и Кузовлева. Что тут у тебя? — Он удивленно посматривает на мои приготовления. — Ты всерьез собралась меня лечить?
А вот теперь уже мой черед недоумевать.
— Держи таблетку, она должна уменьшить зуд. А теперь, — терпеливо объясняю, глядя, как он покорно проглатывает лекарство, — будем обрабатывать волдыри.
— Везде? — уточняет таким обыденным тоном, что я легко соглашаюсь.
И только через мгновение понимаю, на что я подписалась. Он начинает раздеваться. Полностью… Мамочки!
— Нет! — Хватаю за руку, когда он уже потянул трусы вниз. — Нет! Не надо!
— Почему? — вопросительно приподнимает бровь, а у меня сердце ходуном зашлось. Да я сейчас еще краснее, чем он со своей ветрянкой.
— У тебя там что, тоже волдыри? — зло шиплю на него и стараюсь смотреть только в глаза. В нахальные синие омуты, в которых сейчас полыхает огонь.
— А ты проверь. — И тянет, поганец, мою руку к своему паху. Елки! Вот тебе и позаботилась о больном!
Что-то в моем лице его то ли пугает, то ли настораживает, но руку мою отпускает и откидывает голову назад.
— Действуй! — отдает короткий приказ и прикрывает глаза. Вовремя, кстати, я хоть не смущаюсь теперь. Можно, наконец, спокойно и обстоятельно всего его рассмотреть. А посмотреть тут есть на что. И если верхнюю часть я уже обследовала на днях, то все, что ниже пояса, вижу впервые. Все идеально чистое, подтянутое и накачанное. На ногах, бедрах не выскочило ни одного волдыря, даже покраснения нет.